В центре чертовщины

И всё же речь шла о большем, чем просто об отдельной личности. Перед нами стоял вопрос, с которым придётся столкнуться всему человечеству, независимо от его желания. Дон Репо из смутной тени превращался в реальность, став к тому же неким символом. Чем бы ни обернулся наш ужин, я знал, что постараюсь щадить чувства Элис и Донны Репо и выполнить все их пожелания.

Высокую, стройную Донну Репо смело можно было назвать красавицей. Её приветливая и миловидная мать казалась намного моложе своих лет. Как только они вошли в наш номер отеля, я понял, что напрасно боялся напряжённости и неловкости в наших отношениях. Элис Репо держалась спокойно и уверенно. Она на удивление мужественно справлялась со своим горем. Она объяснила нам, что, как только услышала о странных появлениях её мужа на борту Л-1011, тут же отмела эти слухи. О Доне она говорила с глубокой и искренней любовью. Ясно было, что они были очень близкими людьми. Донна также обожала своего отца. В их рассказах о нём не было слезливой сентиментальности. Три года, миновавшие после катастрофы, успокоили горе, не притупив остроты и образности воспоминаний.

Элис Репо ярко описала нам характер мужа. “Он радовался каждому прожитому дню, — рассказала она. — Он любил природу и особенно птиц. Жизнь его была наполнена действием. Он никогда не мечтал сделать что-нибудь — он делал. Например, когда ему выпало несколько свободных дней, он вдруг потащил Элис с детьми в Канаду, в туристический поход. Летая по военному фрахту в Германию, он настоял, чтобы Элис провела там с детьми каникулы. Когда же он летал один, всегда привозил из-за границы подарки семье и друзьям. Он был добродушен и щедр. Как-то привёз сыну полный комплект Мичелиновских шин, перетаскивая их на себе из кабины в кабину при смене самолёта.

Самой характерной его чертой было неиссякаемое чувство юмора. Он не мог жить без шуток и розыгрышей, считая их своей “торговой маркой”. Дон был красивым мужчиной, всеобщим любимцем. Он и дома не сидел сиднем, его любовь к жизни и кипучая энергия заражали всю семью”.

По словам Донны Репо, услышав о постоянных появлениях отца на борту самолётов, она была смущена и сбита с толку. Вполне естественно, она отнеслась к этим слухам недоверчиво, но впоследствии любопытство взяло верх. Она знала, что её коллеги договорились не рассказывать ей про эти истории, жалея её. Однако вышло только хуже. Донна предпочла бы открыто обсудить всё, чтобы докопаться до сути. Теперь же она не знала, что и думать. Она и верила, и не верила, стараясь сохранить непредубеждённость. Донна считала, что её друзья переборщили со своей заботой.