|
Итак, в середине марта я вылетел в Майами в 21.00 рейсом 401 компании “Истерн Эйрлайнз”. Л-1011 по прозвищу “Шепчущий лайнер” и в самом деле был подобен прекрасной птице. Гондолы его двигателей, две на крыльях и одна на хвосте, казались высотой в рост человека. Внизу под “брюхом”, суетились механики и грузчики, проверяя паутину наземной электросистемы, подвозя тележки к багажному отделению, скатывая на роликах контейнеры в грузовой отсек, перенося в кухню подносы с едой. В салоне мягко сияла высокая арка потолка, уютные кресла были широко расставлены друг от друга. Наш полёт должен был проходить на высоте 30 000 футов. Погода в Майами, судя по сообщениям, стояла тёплая и почти безоблачная. Я откинулся в кресле, взял бокал с мартини и попытался сосредоточиться на материалах к новому фильму. Оказалось, однако, что это нелегко. Мои мысли то и дело возвращались к рейсу 401, во время которого чуть больше двух лет назад 176 человек так же уютно устроились в креслах, но достигнуть места назначения им не было суждено. Я не боялся повторения катастрофы, Причиной её послужила чудовищная комбинация случайностей, которая не могла возникнуть заново. Любой лётчик скажет вам, что самая опасная часть полёта, по его мнению, это поездка в автомобиле в аэропорт и обратно. Меня же охватило чувство жалости к пассажирам несчастного рейса и особенно к экипажу, угодившему в паутину неожиданных обстоятельств. Призрака Репо не было видно, да я и не ожидал, что мне подобным образом повезёт. Но члены экипажа, без сомнения, должны были знать о нём. После того как были поданы напитки и опустели подносы с едой, я отправился в верхнюю кухню поболтать со стюардессами о Репо и самолёте с бортовым номером 318. Мы летели на борту 305, но 318 был однотипным лайнером, о котором ходило столько легенд. Как я уже успел заметить, стюардессы реагировали на расспросы по-разному. Одни сразу отказывались обсуждать эту тему. Другие смеялись и шутили, но подтверждали, что не любят в одиночку работать в нижней кухне. Некоторые рассказывали и об экипажах, отказавшихся летать на самолёте под номером 318, причём не по соображениям безопасности, а потому что чувствовали там себя неуютно. Некоторые девушки охотно вступали в разговор и, в свою очередь, интересовались, что мне удалось узнать об этой истории. Но многие считали, что, поделившись со мной, они рискуют потерять работу или угодить в резерв. Я обнаружил, что это опасение довлело над каждым представителем компании, с которым мне пришлось говорить Позднее оно стало главным препятствием на пути нашего расследования. Я понимал девушек, хотя и старался убедить их, что имена моих собеседниц останутся в тайне. Они не были уверены, что я сдержу слово. Даже те, кто смеялся и шутил со мной, к этой проблеме относились серьёзно. Слишком многие их подруги так или иначе убедились в обоснованности этих опасений. — 248 —
|