|
Настал наш час, ребята, и с нами снова Бог! Семнадцать наций НАТО шагают на восток! Нам не нужны трофеи, нам слава не нужна — Пусть кончится скорее с китайцами война!
Солдаты, конечно, немедленно переделали две последние строки этого патриотического куплета, которые в их исполнении звучали так:
Какие там трофеи — и так идём ко дну, Втравили нас евреи с китайцами в войну!
Отдавая должное извечному солдатскому остроумию, которое в каждой из многочисленных войн нашего столетия находило еврейские происки, в данном случае никакой войны в полном смысле этого слова я не видел. Китайцы отводили свои войска за линию Киссинджера, которая, по слухам, проходила то ли по правому, то ли по левому берегу Волги. Причём они отводили войска гораздо быстрее, чем наступали союзники. Как всегда бывает в горячке наступления, никто ничего толком не знал. Да и самонаступление было спланировано настолько быстро, что представляло из себя не что иное, как точную копию знаменитого плана ‘Барбаросса” 1941-го года. Разница заключалась в том, что в операции не участвовала Финляндия, которая, тем не менее, любезно разрешила нашим войскам пройти через свою территорию. Финляндия не участвовала, но зато к прежним исполнителям плана “Барбаросса” примкнула Польша, которая, таким образом, стала семнадцатым членом НАТО, в то время как сам Китай считался шестнадцатой страной НАТО. Другими словами, всю эту войну вполне можно было считать внутринатовским конфликтом. Поэтому слова военного марша “семнадцать наций НАТО шагают на восток” были совершенно справедливы, поскольку и союзники шагали на восток по трём главным направлениям плана “Барбаросса”, и китайцы шагали на восток за линию Киссинджера, которая, по одним слухам, была определена ещё во времена ухода американцев из Вьетнама тогдашним госсекретарём Генри Киссинджером на секретных переговорах в Пекине, а по другим слухам, — была ещё до сих пор точно не определена и вполне могла стать причиной ещё одной войны. Олухи рождались и умирали, опережая события, которыми было так богато последнее пятилетие. Из-за вторжения вьетнамских войск в Пакистан вспыхнул, наконец, тлевший десятилетиями советско-китайский конфликт. Ровно полтора года о нём решительно ничего не было известно. Сводки с театра военных действий или не поступали вообще, или были настолько туманными, что из них совершенно ничего невозможно было понять, создавалось впечатление, что советские войска одновременно взяли Шанхай и оставили Караганду. Зловеще потянулись на восток эшелоны с войсками, перебрасываемыми из Европы. Необъявленная мобилизация опустошала города, пришибленные продовольственным кризисом. По лесам шлялись банды чешских, польских и венгерских дезертиров. Газеты были полны призывов ещё более повысить производительность труда и теснее сплотиться в борьбе с маоизмом, империализмом и сионизмом. Состояние войны объявлено не было, не были даже разорваны дипломатические отношения с Китаем, но зато было объявлено, что Советский Союз находится “в состоянии оборонительной войны с Югославией и Румынией”. Приёмники конфискованы не были, но все диапазоны заглушались каким-то новым, очень эффективным способом, по американской лицензии, купленной незадолго до начала конфликта. Впрочем, тогда ходил слух, что американцы в обмен на право оккупировать Кубу отказались от радиопередач на русском языке и призвали к этому всех своих союзников, включая и Ватикан. — 20 —
|