|
— Ваши знание английского языка и опыт, — сказал он, — исключают возможность использования вас на строевой корабельной должности. Мы получили приказ всех офицеров, знающих русский язык, т.е. простите, знающих английский язык, откомандировать в Пентагон для получения специальных назначений. Будем освобождать Родину. — Он вздохнул и, немного помолчав, матерно выругался. — Такую мать! Жидов тут понагнали полный город. Освободители! Мы бы им освободили при других обстоятельствах! — Он взглянул на меня. — Извините, конечно. Но такого накипело за эти годы. Ну, желаю успеха. Отправляйтесь в Вашингтон. Встретимся на Родине. Никакой тайны из предстоящего похода никто не делал. Части и соединения комплектовались с лихорадочной быстротой. Допущенные к секретным документам клялись, что сами видели согласованный с американцами секретный график отвода китайских войск с территории европейской России. Все гостиницы Норфолка были забиты израильтянами-выходцами из России, которых предполагалось использовать в качестве проводников, поскольку считалось, что, зная русский язык и местность, они помогут установить духовный контакт между союзниками и русским народом. А раз так, то эти евреи-проводники получат от союзников, по меньшей мере на первых порах, почти все административные должности, и всё начнётся сначала. Обновлённая Россия под управлением евреев! Менялись политические режимы и социальные системы, но вот уже скоро триста лет, как Россия не может обойтись в своих делах с Европой без евреев-посредников. Заколдованный круг. Размышляя на эту тему, я и прибыл в Вашингтон. Меня зарегистрировали в отделе личного состава министерства ВМС США, направили в отель и приказали ждать вызова. Отели американской столицы были также забиты военными, среди которых выделялось большое количество израильских офицеров, благоразумно переодетых в американскую военную форму. Воспользовавшись свободным временем, я слонялся по Вашингтону, прекрасно понимая, что мне вряд ли ещё представится подобный случай в жизни. Как-то около мемориала Линкольна меня окликнули по имени. Я оглянулся и узнал своего старого друга, эмигрировавшего из Советского Союза ещё в конце семидесятых годов. Мы обнялись. Он почти не изменился за это время, оставшись таким же маленьким, плотным и мудрым. Мы зашли в небольшой кабачок и провели около часа, вспоминая былые времена и общих друзей, большей части которых уже не было на свете. — Ты, судя по всему, — спросил он меня, когда мы уже прощались, — хочешь принять участие в этом так называемом “освободительном походе?” — 24 —
|