Триумф бессознательного. Сборник эссе

В этой самоидентификации с культурной элитой присутствовало неосознанное отождествление себя с ее духовным сопротивлением, с ее этическими ценностями. И поэтому тех, кто к такому сопротивлению склонен не был – как писатель Чаковский и критик Дымшиц из анекдота – фольклор не удостаивал признанием принадлежности к еврейству.

Герой Гашека, подпоручик Лукаш, считал чешский народ чем‑то вроде тайной организации, к которой лучше не принадлежать. Сотни тысяч евреев, благодаря чувству причастности к сопротивляющейся культуре, считали еврейский народ чем‑то вроде тайной организации, принадлежность к которой хотя и опасна, но почетна.

Создание Государства Израиль сразу после Катастрофы стало важнейшим фактором еврейского самоуважения и самосознания.

Израиль сделался для миллионов евреев синонимом вызова национальному унижению, точно так же как этим синонимом были еврейские представители русской культуры. Именно на этом самосознании, явно проявившем себя после Шестидневной войны, основывалось все движение исхода 70‑х годов.

Были, конечно, люди, стыдившиеся своего еврейства и всячески от него открещивающиеся. Но они враждебно относились к идее исхода, как к самой большой угрозе своей вожделенной ассимиляции, и нередко избегали общения в еврейской среде, что было не свойственно большинству евреев. Если бы эти люди численно доминировали, движение за репатриацию не было бы так опасно и ненавистно властям, ибо силу это движение черпало в осторожном сочувствии того большинства, которое само еще не решалось на активные действия. Присоединение к движению исхода слишком долго сулило либо определенные опасности – в случае отказа, либо опасную неопределенность – в случае разрешения на выезд в условиях чудовищного дефицита информации. И тем не менее, число заявлений с просьбой о разрешении на репатриацию в 70‑е годы неуклонно нарастало, и десятки тысяч предпочли бедный и небезопасный Израиль богатой и безопасной Америке. Такой выбор трудно представить себе при отсутствии еврейской самоидентификации. А самондентификация эта, как мы уже показали, в немалой степени формировалась и под влиянием борющейся культуры.

Ориентация на духовное сопротивление формировало ценностные установки. С этими установками и приехали в Израиль многие репатрианты и 70‑х, и 90‑х годов. Таким образом, видимое противоречие между ощущением недостаточно еврейского характера Государства Израиль и чувством принадлежности к русской культуре может быть снято: то, что репатрианты принимают за свою специфическую связь с русской культурой, в очень большой степени есть отождествление себя с ее социальной ролью – ролью духовного сопротивления и сохранения этических ценностей. В условиях единого наступления на культуру тоталитаризма и антисемитизма, эта социальная роль культуры стала во многом основой еврейского самосознания, еврейской самоидентификации. В Израиле эта самоидентификация подверглась тяжелому испытанию: к сожалению, довольно большая часть общества, в которое влились репатрианты, оказалась носителем совершенно иных ценностей. Оказалось, что в еврейском государстве нет однозначной тенденции к противодействию духовной энтропии и девальвации этических норм. Чувство размывания этих норм наиболее травмирующее. Именно оно вызывает протест и сомнение в еврейском характере государства. Разумеется, в израильском обществе есть солидный здоровый слой, придерживающийся тех же установок и норм, которые русскоязычные евреи привыкли отождествлять с еврейством. Но представители этого слоя общества не склонны к вызывающему самоутверждению и поэтому нередко воспринимаются как аутсайдеры, а социально успешными и доминирующими выглядят люди с противоположными установками. Дефицит добросовестности и ответственности, отсутствие должного уважения к личной порядочности, интеллекту и творчеству подрывает основы самоидентификации у новых репатриантов и лишает их надежд на перспективы. Вместе с тем, если дать легитимизацию их протесту, если удастся сохранить эти ценности и восстановить самоуважение, если не будет утрачена готовность к сопротивлению энтропийным тенденциям в сфере этики и культуры – то это может стать основным продуктивным вкладом этих людей в формирование израильского общества.