|
людей" к православному духовенству. - "По мнению хлыстов... духовные лица - это черные враны, кровожадные звери, волки злые, безбожные иудеи, злые фарисеи и даже сопатые ослы" (Энц. Словарь Брок. и Ефр., "Хлысты", 405). "Все вопросы, тесно связанные с церковной жизнью и назначениями, не только интересовали Распутина, - пишет СП. Белецкий, - но близко его задевали, т. к. в этой области он считал себя не только компетентным, но и как бы непогрешимым", тем самым, заключим мы, расценивая оскорбительно-низко не только отдельных "пастырей", но и весь Синод вкупе! До какой степени "мальтретиро-вания" нашего духовенства доходил Распутин в своей "непогрешимости", показывает хоть бы его жестокая расправа с прежними, обласканными его друзьями - епископами Феофаном, Гермогеном и иеромонахом Илиодором, изнасилование монахини Ксении и т. п. факты. По-видимому, Распутин находил сущее удовольствие в том, чтобы "пакостить", где только, можно представителям официальной церкви. 5) "Хлысты, как и скопцы, по наружности исполняют все обряды и постановления господствующей в государстве православной церкви, - констатирует Ф.В. Ливанов, - ив этом отношении даже нередко отличаются особенно хитро рассчитанным усердием... Все это, однако, есть не более, как личина, носимая, по собственному выражению сектаторов, "страха ради иудейска", т е. во избежание преследования, определяемого существующими законами против них" (Op. cit., т. II, стр.131). В обряде принятия в секту хлыстов, называемом "приводом", поступающий клянется хранить тайну хлыстовского учения, не объявляя ее "ни отцу, ни матери, ни отцу духовному, ни другу мирскому"; хлыстовская присяга кончается словами: "...соблюдать тайну о том, что увидит и услышит в собраниях, не жалея себя, не страшась ни кнута, ни огня, ни меча, ни всякого насильства" — 353 —
|