|
– Ко мне, ко мне, ко мне! Ко мне, Рой. Ко мне, Рой! Вдруг девушка тоже кричит: – Рой! Рой, Рой, Рой! Ко мне, Рой! Stai bravo![69] Удивленная таким новым поворотом событий, собака останавливается и смотрит на нее, затем медленно опускается вниз – сначала задней частью туловища, а потом и передней – и ждёт. Тем временем мальчик подходит к ней, хватает за ошейник, начинает ругать, а после нагибается, обнимает ее за шею и покрывает длинную узкую морду поцелуями. Он поднимает грязный поводок и перед тем, как уйти, поворачивается к девушке и посылает ей воздушный поцелуй. Доктор Постильоне стоит неподвижно, когда она проходит мимо него. Он видит, что она плачет, не навзрыд, но глаза у нее мокрые. – Извините, – говорит он по‑английски, но прежде, чем он успевает закончить фразу, она резко поворачивается всем телом и отпрыгивает в сторону, как будто он один из тех южан, которые занимаются эксгибиционизмом перед молодыми девушками прямо на улице. – Оставьте меня в покое! – обрывает она на чистом итальянском языке. – Вы попусту тратите время. –Она отчетливо произносит каждое слово, как будто говорит с иностранцем. – Non mi scoceiare![70] – оставляя его стоять в полном смущении, не дав возможности даже попросить прощения. Но что он такого сделал? Она бросает быстрый взгляд направо и налево, на скульптуру Джамболоньи, где римский воин, облаченный во что‑то наподобие ремня, с полностью обнаженными ягодицами, похищает сабинянку. На ней ничего не надето. У него вырывается непроизвольный вздох. – Простите меня, – повторяет он, – за беспокойство. Но, может быть, вы не узнаете меня без зонта? Она останавливается, поворачивается и смотрит на него своими серо‑зелеными глазами. – Вы тот человек с зонтом. Таинственный незнакомец. – Ессе! – Он делает легкий поклон. – Arr?tez cet homme. И a vole mon parapluie.[71] Она не улыбается. Между ними существует невидимый барьер. Но доктор Постильоне, так же хорошо разбирающийся в этих невидимых барьерах, как слесарь в замках, улыбается. Не обманчивой улыбкой, маскирующей скрытые мотивы, а улыбкой, выражающей подлинные чувства доброжелательности и того удовольствия, которое доставляет ему данный момент. – Вы знаете, как надо себя вести с собаками, – говорит он, по‑прежнему по‑английски, с легким британским акцентом. – Я был поражен. – Да, у меня у самой есть овчарка, – отвечает она по‑итальянски. – Она напомнила мне мою собаку. — 49 —
|