|
Тогда кого волнует, что появляется после первого осознания «я есть»? Все это – сновидческая реализация, и она не может затронуть то, что ты есть. Поскольку ты никогда не рождался, То, нерожденное, не может страдать из-за того, что является объективным переживанием. Вот и все. Ты – та самая тотальная «расщепленная секунда». Для Того, которым ты являешься, никогда ничего не происходило. Нет ни рождения, ни смерти. Все появляется в виде системы убеждений, но только То, которое есть ты, суть сама жизнь. Поэтому все, что ты можешь пережить на опыте, мертво, пусто. Но То, которое является самим абсолютным переживанием жизни, ты никогда не сможешь пережить. Ты просто являешься тем невообразимым, непереживаемым Я. Все, что возникает из Того, является воображением, появляющимся и исчезающим, но оно никого не волнует. Потому что все, что ты можешь себе вообразить, – лишь фантазия. Это просто указывает на то абсолютное нерожденное, которым ты являешься, которое никогда не пребывало ни в одной системе страдания. Но в тот самый миг, когда ты выходишь из этого, принимая ту или иную идею или систему верований за реальность, начинается страдающий, начинается страдание. Для тебя неприемлемо наличие второго, потому что ты выходишь из абсолютного покоя, из свободы от второго в идею о «втором», – и тогда начинается война. Даже если ты назовешь ее «любовью», эта любовь будет войной. Включается система защиты, начинается консервирование всего, что есть, поскольку ты делаешься индивидуальным бытием, отделенной сущностью. Даже эта идея делается весьма реальной, потому что все, на что ты направляешь свое внимание, становится реальным. Все, что ты считаешь реальным, реально. В тот момент, когда ты начинаешь считать разделенность реальной, она становится предельно реальной. Только когда То, которое есть осознанность, оборачивается к Тому, которое есть осознанность, это подобно зеркалу, тотально отражающему То, которое предвечно. Это называется «восходом внутреннего солнца», но оно не имеет причины, оно появляется и исчезает не путем усилия, не как следствие делания или неделания. Вопреки всем твоим усилиям, ты есть, но ты не можешь избежать ни одного усилия. Этот парадокс неразрешим. Ради этой беспомощности – дабы увидеть, что это рай, – вот для чего я здесь сижу. Я указываю на То, которым ты являешься, на ту беспомощность, поскольку в ней нет второго. Все, что тебе нравится контролировать, контролирует тебя. Все, что ты видишь, все, что переживаешь, не отличается от того, что ты есть. Пытаясь контролировать то, что ты видишь, и полагая, что, контролируя это, ты освобождаешься от него… какова идея! Все, что тебе нравится контролировать, обрамляет тебя, и ты оказываешься в плену у этой идеи или системы верований, что бы ты ни делал. Какое бы определение ты ни использовал, это тюрьма. — 226 —
|