Сибирская жуть

Происхождение “чёрных специалистов” как будто известно: их “родоначальником” является “чёрный альпинист”, о котором говорили ещё в 1930-1940-е годы. Похоже, что “чёрного альпиниста” породила вольница так называемых столбистов. Впрочем, фольклор столбистов — особая большая тема.

Фольклор столбистов

Столбизм — это очень красноярское, очень местное явление. Выходы сиенитовых скал на правом берегу Енисея, напротив города, привлекали жителей ещё с XVIII века. Есть сведения, что уже тогда забираться на эти причудливые “столбы” считалось ухарской забавой среди парней, и были свои умельцы в Красноярске и в пригородных деревнях. В XIX веке, по мере роста населения, район “столбов” всё больше превращался в заповедный — и в место отдыха горожан, и в место подготовки альпинистов. В 1929 году был создан заповедник “Столбы”, существующий по сей день примерно в тех же границах. При этом “Столбы” оставались местом отдыха горожан и местом тренировок будущих альпинистов. Каждая группка лазавших на “столбы” строила свою избу и проводила в ней воскресенья.

С одной стороны, здесь получили подготовку такие профи, как братья Абалаковы, один из которых, Е.М. Абалаков, в 1933 году взошёл на высочайший пик СССР — пик Сталина (с 1962 года — пик Коммунизма).

С другой стороны, лазили и поднимались единицы. Основное большинство столбистов просто посещало заповедник не для того, чтобы лазить, а чтобы, набившись в избы, пообщаться, приятно провести свободное время с весёлыми сверстниками на лоне почти дикой природы.

Этот слой, соотносившийся с лазавшими как 100:1, формировал свои представления о жизни, свои традиции, правила поведения. Это был своего рода малый народ в большом народе, целая культура в культуре, — субкультура. В творимой этим слоем субкультуре важное место занимали разного рода мистические представления.

Любой туристский фольклор — это фольклор городских людей, которые бродят по местности и сталкиваются с реалиями, о которых горожанин, как правило, прочно забыл.

В то, что оставленное людьми жильё только на первый взгляд пустое, что надо просить разрешения войти у пустой избушки, что надо оставлять еду обитателям заброшенных домов, а иначе можно ждать “нехороших стуков” или прочего беспокойства, туристы скорее верят, чем не верят.

Но наивно объяснять этот фольклор только тем, что у туриста есть некие знания, которые появляются от бродячей жизни.

Во-первых, сказывается испуг, неуверенность в себе человека, попавшего в незнакомую среду. И это чувство неопределённости накладывается на неоязыческое сознание интеллигента.