|
Их образ жизни требовал определённых личных качеств и веры или хотя бы профессиональных баек, освящавших нравственные и культурные нормы, на которых держался мир “экспедишников”. В какой степени реально учёные верили в существование, скажем, “чёрного геолога”? Сказать трудно. Конечно, большая часть историй про него — совершенно откровенный фольклор, причём фольклор живой, постоянно изменяющийся и дополняющийся. Рассказывали очень часто со смехом, всем видом демонстрируя, что на самом деле в “чёрного геолога” не верят. Это была своего рода игра профессионалов, ведущих общий образ жизни; игра, включённая в экспедиционный быт. Впрочем, границы игры и образа жизни тут трудноразличимы. Очень многие “материалисты” советского розлива если и говорили о нечистой силе, то исключительно с усмешечкой, но кланяться пустой избушке, просить позволения войти, оставлять кусок хлеба в углу считали совершенно необходимым. Вообще интересная закономерность: чем яростней защищал “совок” свой чахлый “материализм”, тем больше он был привержен к тайному, как можно более незаметному исполнению всяческих обрядов, тем сильнее верил и в домового, и в овинника, и в лешего. При всей нарочитости игры в “чёрных” и “белых” персонажей фольклора некоторые геологи уверяли меня, что своими глазами видели “чёрного геолога”. Объяснений, конечно, может быть несколько: 1. Обычная галлюцинация, в том числе на фоне многодневного употребления спиртных напитков. В геологических экспедициях это, увы, наблюдалось. 2. Наведённая галлюцинация, когда о чём говорится, о чём думается, то и мерещится. Это как после долгих разговоров о “человеке лесов” избыточно впечатлительный юноша выходит из палатки и тут же прыгает в неё: “А он уже здесь!!!”. 3. Столкновения с какой-то реальной сущностью, не имеющей никакого отношения к “чёрному геологу” и принимаемой за него по простому невежеству. 4. Наличие неких сущностей, которые и впрямь следили за соблюдением профессиональных… да и просто нравственных и культурных норм. Награждается профессионализм, серьёзность, умение что-то делать головой и руками. Если “чёрный археолог” карает, например, того, кто курил на раскопе, и награждает того, кто хорошо умеет работать при расчистке погребения, это вполне можно связать не со стремлением проводить квалифицированные раскопки, а с поддержкой определённого человеческого типа и определённой линии поведения. Так же точно сельские старики могли очень хорошо отнестись к “экспедишнику”, совершенно ничего не понимая в его профессиональных делах и даже сильно подозревая, что он под маркой археологии ищет золото. Но вот тот находил погребение, о котором даже не имели представления местные, прожившие тут всю жизнь, и хорошо раскапывал его. Он тратил массу времени, задерживался вечерами, старался, делал тонкую зачистку “под фотографию”, чтобы земля была, “как зеркало”, проявлял знание множества деталей, маниакальное трудолюбие. И это, независимо от всего остального, располагало к нему окружающих. — 52 —
|