|
Клава прошла на кухню, заглянула в кастрюли, зажгла газ. — Ты дашь мне поесть спокойно? Поем, а тогда уж и начинай свой сеанс! И вот пилит, и вот пилит! Еще и в школу таскается! Из-за тебя меня выставили, на уроки не пустили! Кто тебя просил в школу таскаться? Кто? — Я не таскаюсь! Я… Клава бросила ложку и, хлопнув дверью, ушла в комнату. Ну разве это жизнь? «Ну, я знаю, — думала Клава, — люди всюду едят друг друга, но у нас дома это делается не по-человечески». Ока собрала горой подушки, развернула плед и легла, укрывшись с головой, — нет ее. — Ты это брось! — появилась в дверях мама. — Что за манеру взяла? Чуть что, сразу ложкой об стол и дверью хлопать! Мать говорит — слушай! И что ты разлеглась среди дня? Ты видела когда-нибудь, чтобы я среди дня легла? Вставай, бери тряпку, мой пол! — Тебе надо, ты и мой! — Ах ты… Ты скажи… Ты мне лучше сама скажи, пока я в милицию не пошла… — Уже и в милицию. — Клава села, закуталась в плед. — В школе побывала, теперь в милицию, потом куда пойдешь? — Найду, куда мне идти! Ты мне по-хорошему скажи: взяла кольцо? — Опять сначала! Не видала я твоего кольца. — Посмотри мне в глаза. — Да пожа-алуйста… Тамара Петровна долго смотрела в честные глаза дочери. Не может человек так смотреть, если он виноват! Дорогое малахитовое кольцо, и притом чужое — Тамара Петровна с сотрудницей одной поменялась на время — пропало в доме! Нигде его нет! Тамара Петровна уже и половину стоимости его выплатила, — но где же кольцо? Неужели Клавдия взяла? — Просто чудо какое-то, — пробормотала мама и взялась за тряпку — мыть пол. Клава поджала ноги, чтобы не мешать ей. — Вот! — закричала Тамара Петровна. — Ноги она поджимает! Мать полы мой, а она сидит, поджав ноги! — Могу опустить, — сквозь зубы сказала Клава. Тамара Петровна заметалась по комнате, не зная, что же ей сделать. Потом схватила с вешалки вещи Клавы и заперла их в шкаф. — Сиди дома, учи уроки. Приду со смены, проверю тетради. — Много ты в моих тетрадях поймешь! — сказала Клава, чтобы последнее слово осталось за ней. Вечером Клава готовилась идти в клуб. Возле нее крутилась соседская девочка Марина. — Я собралась и пошла, а у тебя баночки, щеточки, кисточки… Зачем? — Вот будет тебе шестнадцать, тогда узнаешь зачем, — вяло поучала Клава. — В твоем возрасте я уже на танцы ходила… Отсталые дети пошли… Говорят, акселерация кончается… — 61 —
|