|
Тамара Петровна намучилась с дочерью. Клава была для нее несчастьем и позором. Тамара Петровна всем жаловалась на дочь и у всех просила совета: как ей быть? Один говорили ей: «Ломай характер, пока не поздно, а то потом намучаешься»; другие советовали ей выйти замуж, чтобы мужчина в доме был; третьи рекомендовали обратиться в милицию, в детскую комнату: «Там таких быстро в чувство приводят!» Замуж Киреева-старшая не собиралась, не за кого было, в милицию идти боялась. Что же ей оставалось делать? Ломала характер, как могла. Она заранее знала, что скажет ей Каштанов, как он будет жаловаться на Клаву и требовать, чтобы она, Тамара Петровна, приняла меры. А какие меры может она принять? Бить ее? Так она и бьет ее чем попадя, ничего ей не спускает, и крик у них в доме стоит с утра до ночи. — По-моему, — сказала Киреева, — она у меня больная. Больная — и всё! Ей только двенадцать было, а она утром расчесывается — и швырк гребенку на пол! А потом говорит: «Мама, подними!» Ну, не больная ли? — А вы взяли бы да подняли расческу, да еще пошутили бы: дескать, спасибо, Клавдюша, мне полезно нагибаться, — или еще что-нибудь в этом роде придумали бы… Тамара Петровна чуть не задохнулась от этих слов Каштанова. И здесь над ней издеваются? И в школе? — Она, подлая, бросила расческу, а я — кланяйся перед ней? Да кто она такая, чтобы перед ней кланяться? — Она ваша дочь, — тихо сказал Каштанов. — Ну и что же, что дочь? Я в лаборатории работаю, У нас завод семьдесят процентов со знаком качества дает, у нас продукция на весь мир идет, и в Африку даже, с нас теперь требуют — кошмар! А я как на иголках — что дома? Кого привела? Куда ушла? Когда вернется? Все нервы у меня истрепаны, и еще ей кланяться? — Как хотите, — пожал плечами Каштанов. — Но я могу предсказать, чем все это кончится: кончится тем, что вы на свою родную дочь заявление в милицию напишете… К сожалению, не вы первая. — В милицию? И напишу! Тамара Петровна поднялась, поняв, что помощи она и здесь не дождется, ее же и обвинят. Ничего этот человек в воспитании детей не понимает, и как назначают таких! За что им деньги платят! Попробовал бы на заводе спину погнуть! — Ну что же это у нас получится, — сказал Каштаков, — что у нас получится, Тамара Петровна, если дети будут писать заявления на родителей, а родители — на детей? Но Киреева не стала его больше слушать, ушла. Каштанов долго сидел в своем кабинете, тер лицо руками. Он был недоволен собой. — 58 —
|