|
не охладевает он и должен смотреть на нее не сметь сказать тебе всё что хотел нельзя оставлять на столе раскрытый нож искушение слишком сильно * * * «Ты очень обиделся на меня?..» - Спросила вдруг ты однажды. «Ну что ты!» - слезинку в душе роняя, Ответил тогда я отважно. А что же теперь? И теперь нет обиды. Вообще ничего, слава Богу, нет. Лечу в безвоздушном пространстве солидно И догоняю прошлого свет. * * * Да, что-то потеряла эта власть… С тобою вместе мы как будто проиграли? Все бегаю по кругу я в корале И не могу упасть. * * * Есть что-то страшное в текучке. Так день за днем валы несет Река. Махаем белой ручкой – И в свой водоворот. Уж сколько жертв на дне, забыты, В грязи и иле тихо спят – А ты плывешь еще, но плиты На гроб твой под тобой лежат. На берег выберешься – холод. Против теченья – тяжело. Подергавшись, хватаешь с голоду За общепитовским столом – И отдыхаешь в расслабленьи, Раскинув ноги широко. Влечет всеобщее теченье Нас в сеть пожизненных оков. 1986 * * * Увы, увы, в конце концов вдруг понял я: Весь ужас бытия лишь в том, что существую я. * * * Духом едины все гении мира! Им ни века не препятствье, ни мили – Всех их Божественной грудью вскормили Музы! Играй упоительней, лира! Братья они – лишь в минуты полета, В миг, когда золото дарит работа. Вот – друг от друга энергию пьют! О, измеренье таинственных вьюг!.. * * * — 54 —
|