Розенкрейцерское просвещение

Теперь, когда мы это проделали, у нас появилась воз­можность составить несколько более отчетливое представ­ление о смысле розенкрейцерского манифеста. Его авто­ры так настойчиво призывают к всеобщей реформации именно потому, что две другие реформации провалились. Протестантская реформация постепенно слабеет, она рас­кололась на обособившиеся друг от друга направления. Католическая Контрреформация вообще избрала невер­ный путь. Следовательно, необходимы новые всеобъем­лющие преобразования мирового масштаба, третья рефор­мация, что обретет свою силу в евангелическом христиан­стве, основанном на идее братской любви, а также в эзоте­рической герметико-каббалистической традиции, нацеленной на познание творений Божиих в Природе и потому поощ­ряющей дух научных исканий и научающей использовать пауку и магию (или, выражаясь точнее, магическую науку и научную магию) на благо человека.

XI РОЗЕНКРЕЙЦЕРСКОЕ БРАТСТВО И ХРИСТИАНСКИЕ СОЮЗЫ

Где-то около 1617 г., то есть за несколько лет до взрыва всеевропейской войны, Иоганн Валентин Андреэ как будто бы изменил свое отношение к «Христиану Розенкрейцу» и его Братии. Миф, к которо­му сам Андреэ вначале отнесся с восторженным энтузиаз­мом, как к средству осуществления всеобщей реформации и прогресса человеческого знания, теперь, похоже, вызы­вает у него лишь пренебрежение, кажется суетным ludibrium'oM. Отказавшись от сего «измышления», он стал горячим поборником идеи создания «христианских сою­зов», или «христианских сообществ». Эти сообщества, или союзы, должны были вдохновляться целями, весьма близ­кими тем, к которым призывали розенкрейцерские мани­фесты. Предполагалось, что они станут действенным вы­ражением религиозного обновления, то есть новой рефор­мации, что они будут способствовать — посредством на­ставлений и личного примера — распространению хри­стианского милосердия и братской любви и, наконец, что они всерьез займутся интеллектуальной и научной дея­тельностью во благо человечества. Однако подобные объ­единения, хотя и воспроизводили в общих чертах модель религиозного сообщества, описанного в манифестах, отли­чались от последней в двух существенных аспектах. Во-первых, они не облекали свои цели в покровы розенкрей­церского мифа, а излагали их более прямо и открыто. И, во-вторых, они вышли из тумана «незримости» (а может быть, и «небытия») на осязаемую, реальную почву. По крайней мере одна из таких групп, «Христианское Общест­во» (Societas Christiana), доподлинно существовала. «Обще­ство» было основано Андреэ между 1618 и 1620 гг., действо­вало какое-то короткое время накануне войны, но очень ско­ро — в те страшные годы, что последовали за 1620-м, — прекратило свое существование. Исчезновение, однако, не было бесследным, ибо группа Андреэ оказала непосредст­венное влияние на создание другого общества, которому, в отличие от нее, было суждено большое будущее.