|
- Но сэр, а как же лагерь, шатры, обоз? - К дьяволу шатры! К дьяволу обоз! Король обойдётся без наших подношений! - Бертран... - донесся до него шёпот Исидоры. - Берт!.. - это Тинчес, также спешившись, обнял его за плечи. - Отстаньте от меня! - уткнулся он лицом в седло Караташа. - Боже... - стонал он, так и вцепившись в седло. - Зачем Ты дал мне волю отправиться в этот далёкий путь? Зачем я не подох от чумы в египетских болотах? Почему мне не размозжило башку камнем из катапульты? Почему я не погиб при осаде Акры? Почему я не был убит при Ашкелоне и Арсуре? Почему я не разделил участь бедняги Папиоля, почему мне не перегрызли глотку служители святого Категория, почему, назло судьбе, я всё ещё жив, жив, жив?!! - О! Нет, нет, нет! - прибавил он. - Друзья и единоверцы мои, не уговаривайте меня продолжать это путешествие! Я возвращусь в Святую Землю! Я буду вызывать на бой одновременно по десятку, по сотне, по тысяче сарацин! Я приму, наконец, ту смерть, которая была мне уготована! О моя Гвискарда! И ты, ты тоже предаёшь меня! - Вот, сэр рыцарь, - тихо заметила Исидора, - вы сами себе противоречите. Быть может именно она, та, которая и не знает совсем какой вы есть на самом деле, окажется более разборчивой, чем остальные... Рыцарь, подняв тяжёлую голову, внимательно, очень внимательно взглянул на неё. И... вот чудо - он наконец как будто бы прозрел. Странно шевельнув губами в попытке дружески улыбнуться, он произнёс, теперь гораздо спокойнее и тише: - М-м-м... да. Наверное, вы всё-таки правы, леди. И прибавил, отрываясь от седла и глубоко, во всю грудь вздохнув и обводя всех нас посветлевшим взглядом: - В конце концов, во всём виноват я сам... Кьяри! Ломоть хлеба, кусок мяса и вина! Сейчас - всем отдыхать. Наутро, по холодку, мы отправляемся в путь. На Лимож! А там... будь я проклят, если не разберусь во всей этой путанице!.. * * * Ночь он провёл у костра. Сам ломал щепу, сам раздувал огонь, и языки пламени плясали в его бессонных глазах. А если бы он прислушался... столь же тревожную ночь в своём шатре провела принцесса Исидора. Огненные отсветы, как на экране, гуляли по стенам... Вот качнулись ветви, вот тень сэра Бертрана, огромная, до потолка, шагнула к поленнице. Удары топора... это он рубит сучья. Тень пригнулась... это он подбросил дров в костёр и теперь сидит на корточках, раздувая пламя. О нет, о нет, думала в эту минуту принцесса. "О нет... Боже, Ты милостив, Ты исполнен доброты. Но как быть, коли я, женщина, преисполнена любви? Ты, конечно, пощадишь ИХ и дашь прощение и ИМ тоже. — 178 —
|