Узники Славы

После перехода, я не смогла подняться на более высокие вибрационные уровни из-за огромного количества депрессии во мне. Залежи депрессии скопилась в течение последних десятилетий на земле, которые я провела за закрытыми дверьми, не выходя из дома. Я добровольно отказалась от жизни, сидя перед зеркалом и разглядывая мое изображение часами и часами. Я похоронила себя заживо. Но три десятилетия длительный срок времени. У меня было достаточно денег при условии, что я перестала тратить. В какое-то мгновенье я перестала тратить! Когда я жила в полную силу и зарабатывала, я щедро тратила. Когда я впала в уныние и перестала работать, я перестала тратить, и заперла наружную дверь изнутри и, так сказать, похоронила себя заживо.

Нынче, после перехода мне пришлось буквально выкапывать себя из депрессии на свет Божий. В тонком мире мысли материализуются, превращаясь в реальность, в которой ты существуешь.

Т: Напоминаю, фраза «В тонком мире мысли материализуются, превращаясь в реальность, в которой ты существуешь” оказались увековеченной на магнитофонной пленке на одном из наших Вторников 2000 года. В то время, передавая слова спирита, я понятия не имела, о какой такой материализации шла речь. Возможно, и сегодня не все знают об этом явлении, и поэтому о нем написано более подробно во второй книге “Узников славы”: траектории наших мыслей во вселенной.

МД: — Я нашла в вашей памяти изображение Буддистского храма, в котором вы побывали во время вашей поездки в Таиланд. Там вас поразили гигантские статуи Будды, постарайтесь вспомнить!

Т: Действительно, такое изображение существует в моей памяти. В 1980 я посетила Индию и Таиланд. В Таиланде мне запомнились поездка на слоновую ферму в подлинных джунглях, с царившей в ней, под густой листвой, абсолютной тишиной, и посещение храмов с гигантскими статуями застывших и таких неприветливых Будд, столь далеких от живого учения Будды.

МД: — Внутри одной из этих каменных статуй находится сплошной монолит твердого черного камня, а в нем вырезано небольшое пространство. В нем я, мир моего детства, и моя милая мама. Мы с ней в саду, залитом солнечным светом... И вся эта красочная картина заперта в черном монолите моей депрессии. Я стала думать, как выйти из этой огромной буддистской фигуры?

Мистер Штернберг, неизвестно как пробравшийся в это пространство, чтобы оказать помощь, заявил, что нам надо действовать как Берт Ланкастер или Клинт Иствуда в ролях узников Алкатраза, тюрьмы, из которой, как считалось, убежать невозможно. Замыслив побег, они выковыривали дыру в стене. Каждый день они отковыривали немного камня, прокладывая сквозь тюремную стену путь на волю.