|
Далее следует довольно пространное разъяснение. Вот оно: «Возникает справедливый вопрос: а почему даже в концовке эскиза теории все так сложно, заумно, непопулярно? Во-первых, при всей культурной преемственности революционное преобразование изменяет «все стороны общественной жизни». А их, надо полагать, немало. При всей конкретно-исторической определенности революционный процесс содержательно бездонен. Следовательно, и теоретическое выражение перемен весьма абстрактно («заумно»). Во-вторых, так было и будет всегда. Это в наших обыденных представлениях предшествующие преобразования упрощенно сжаты. На самом деле они развертывались в чрезвычайной запутанности, многомерности, шатаниях, зигзагах, переплетениях уймы старо-новых форм, да и весьма сложно и длительно. Та же кажущаяся прозрачной и ясной классическая либерализация (капитализация), если начать отсчет от возрожденческого «реваншизма», продолжалась несколько столетий. К тому же нынешняя деконструкция объективно сжала все к патологически одномерной «монетаристской» балансировке, также «сжав» и мышление. В-третьих, все и вся, касаемое «постиндустриализма», в любой научной литературе только столь же сложно выражается на любых почвах. В-четвертых, теория может быть только апрагматичной, эзотеричной. Соответственно реальные ростки исключительно старо-новые, потому требуют растолкования с самых разных сторон. К тому же все нынешние метафоры могут не выдержать символической борьбы, замениться теми, коих еще нет. Теоретическое же содержание должно быть посильно свободным от этих последующих форм. В-пятых, основная форма иррационализации линейного производства, а именно, дефект принципиально конкретен, простых мономерных проявлений, как, например, при капитализме (рентабельность, эксплуатация, безработица и пр.), не имеет… В-шестых, чем многомерней рассмотрение, тем шире поле теоретически (языково, понятийно) уже согласованной последующей практической селекции, так сказать, кому как ближе, понятней, нужней. Наконец, в-седьмых, эндогенное связано со всемирным, экзогенным, глобальным. Потому даже реконструкция, как говорится, отдельно взятого предприятия без хотя бы ориентировочного понимания всего в мире происходящего еще не есть подлинное новообразование» (Цит. изд. т.5. с. 553-554). Я не собираюсь оспаривать его разъяснений, касающихся стиля и логической последовательности изложения А.С.Шушариным проблемы обобществления технологий, безосновательно приравненных им к гуманизации человеческих отношений. Однако одно замечание по существу пятого пункта все-таки не могу не высказать. Основным дефектом государственного социализма, существовавшего в СССР, как я уже выше отмечал, было отчуждение трудящихся от управления своей собственностью и своими общественными делами, а не выдуманная А.С.Шушариным «линейность». Но даже дело не в том, что он не понимал сущности основного противоречия, разрушившего социализм в СССР, а в том, что он считал бандитский капитализм, установившийся на территории бывших союзных республик и в первую очередь в России, продолжением общественного строя, существовавшего в СССР. Только этим можно объяснить использование им выражения «дефект производства оброс еще патологичными капитал-компрадорскими формами». Написать такое мог только человек, который совершенно не понимал сущности происшедшей в начале 1990-х годов контрреволюции и сопровождающей ее ломки всего экономического механизма. — 279 —
|