|
Если верно, что зрелое «Я» цивилизованной личности хранит архаическое наследие прошлого, в котором прошлое, определяя настоящее, не дает человеку овладеть своей собственной историей, то необходимо присмотреться к религии, которая продолжает играть значительную роль в истории развития общества. В настоящий период развития цивилизации прогрессивные идеи рационализма нельзя принять, не придавая значения роли религии, которая приучила людей со спокойной совестью относиться к страданиям и вине. Это чувство вины "Сын человека внутри вас. Следуйте за ним. Не ставте предела, кроме того, что я утвердил вам, и не давайте закона как законодатель, дабы вы не были схвачены им". Легко заметить, что большая часть истории прошла под знаком законотворчества и человек, оказался "схвачен им". В основных религиозных учениях - иудейском, христианском и мусульманском, создание человека принадлежит настоящему, чем историческому прошлому, как задание направляющее в будущее. Картина нерепрессивной цивилизации, которую нам дает побочная линия мифологии, философии и религии в восточном варианте, указывает на новое отношение между инстинктами и разумом. Достижение гармонии между свободой влечений и порядком ведет к перевороту в цивилизованной морали, новые отношения рождают новый принцип реальности. С позиции государственных институтов освобождение инстинктов видится как рецидив варварства. Однако такое освобождение, вызванное не поражением, а победой в борьбе за существование и поддержанное свободным высокоцивилизованным обществом, может вести к радикально иным результатам. Возможность нерепрессивной цивилизации связана не со сдерживанием, а с раскрепощением прогресса - так, чтобы снова задавшись вопросом о добре и зле, человек приступил к обустройству своей жизни в соответствии со своим полностью развитым знанием. Нерепрессивный строй возможен только в том случае, если сексуальные инстинкты смогут, движимые собственной динамикой, создать в изменившихся экзистенциональных и общественных условиях прочные эротические отношения между зрелыми индивидами. Это может показаться подтверждением опасений, что освобождение инстинктов приведет к обществу одних сексуальных маньяков. Но маньяки и насильники появляются там, где их сексуальность подавлена и отсрочена. Намеченный прогресс подразумевает не просто высвобождение, но и преобразование либидо из сексуальности, подавленной приоритетом генитальности, к эротизации человека в целом. Это скорее постепенное распространение, а не на взрыв либидо. Да и о каком может идти речь «взрыве» в настоящее время, когда речь идет всего лишь о праве человека и легализации профессии свободных людей распоряжаться своим телом. Я умышленно опускаю слово «проституция», рожденное в "новом" и забитом обществе, так возмущался гениальный исследователь старины, В. Розанов. Оживление древних учений от "ветхого днями" и человеческих стремлений не обязательно означает регресс; возможно и противоположное толкование - приближение к счастью, всегда ощущавшемуся как подавленное обещание лучшего будущего. В одной из своих проницательных формулировок Фрейд определил счастье, как последующее осуществление доисторического желания. Но мы то теперь знаем, что "доисторическое" это то к чему был подведен Сын человеческий в библейском учении и мы должны быть подведены к "Ветхому днями", - к древнему учению, слову и к той полноте жизни, которая присутствовала в начале сотворения человека. Мы создавались в этом присутствии, чтобы в перспективе будущего, однажды понять эти ветхие знаки, обновить их в культурном развитии и придти к свободе на новых основаниях. — 77 —
|