Наизнанку

Был же, однако, и Константин Николаич. Тот свою высшую математику любил. Колька видел, как любил. Но до студентов и прочего мира дела ему было мало. Может, ревновал, может - считал недостойными. Отгораживался от них тёмным, мутнеющим, как ночная грозовая туча, и отворачивался для верности спиной. На доске и в пространстве, узком до неё и, даже за ней, оставлял всё самое яркое и ценное. Некоторые, и Колька тоже, лекции три или четыре пытался переписывать это с доски. Но, - не «шло».

Были и скучные предметы и преподы. Но там знаний не было, общения - тем более. Хорошо, что и спросу большого не было.

Привлекательность знания – всё, что Колька, наверное, полезного уносил из института. Но и это было - немало.

ГЛАВА 21. ОБЩАГА

Ребята зазвали в общагу.

Сначала жадно и весело по-студенчески съели всё, что было.

Потом Галка уговорила всех играть в «мафию».

Долго шумели, договариваясь о правилах. Наконец, начали. Вытянули бумажки, он оказался «честным гражданином». Начали закрывать и открывать глаза, шуметь и расстреливать. Комната залилась оранжево-алым азартом, поглощающим остальное. Пара человек пыталась умничать, но им почти не удавалось.

Колька сначала думал: буду притворятся, а то скучно будет. Но на втором круге понял, что видит всё, кроме значений бумажек. Сашка Кац правда явно хитрил, нервничал и трусил, но в этом немного было нового. В общем, они проиграли. И Колька был в шоке.

Он пошёл в коридор…

Он не мог понять, когда люди врут! Не мог! А нужно ему это? Ну разве что в «мафию» или преферанс выигрывать. А нужно ему это?

Новость удивила (как это он раньше не заметил!) и порадовала, в конце концов. Не так это ценно. Он в следователи не собирался. Возможность верить людям и играть весело и с азартом была подарком этого дня.

А был и ещё один.

На кухне в середине коридора был шум. Он зашёл.

Пахло старым пригоревшим и чем-то варившимся. На четырех плитах стояла пара кастрюль, чайник и повидавшая немало жратвы сковорода. Крышка, похоже - с неё, валялась на полу, а с едой было что-то не так.

Колька не сразу увидел трёх, нет потом четырёх, ребят, прижатых к стенам. Почти всю кухню заполняла Анька, тощая телом, а сейчас разъярённая и клокочущая, не то - цыганка, не то - молдаванка. Она что-то кричала не переставая, про свою еду и про сволочей…

Она не могла найти выход. И никто.

Кольку, стоящего в проёме, кто-то тихо толкнул в плечо. Он посторонился.

Парень казах, Мурат или Марат, с параллельного потока… Колька привычно поймал очень подходящий к ситуации каламбурчик. Этот «параллельный поток» был сейчас, как и всегда, независимо спокойным, зелёным с песком. «Так, наверное, их степи выглядят. Блаженно и туповато…»