Наизнанку

Футболку маме кто-то отдал для него. Интересно, кто. Салатовое поле и на нём на всю грудь светлая надпись: «свобода выбирать», эмблема какой-то фирмы и ярко зеленая тень-силуэт человека весело стоящего на руках кверху ногами.

«Свобода выбирать». Так или этак. На ногах или на руках, стоя или лёжа? Но тень останется той же и человек тем же? Что они имели в виду? Может быть, главное в том, что он - весёлый? В этом свобода?

ГЛАВА 27. КОМПЛЕКСЫ

У него, как и у всех, были шрамы. Так он называл грубые корки/наросты/сгустки. Некоторые он сумел расчистить с большим трудом. Наверное, этим психологи занимаются. Какие-то, может быть, и сами рассосались. Но не все. Иногда он как бы расчёсывал их, и они становились больше. В основном грязно-черные, как старые болячки, иногда коричневые родинки запекшейся крови эмоций. Всё это страхи – он знал.

Он видел, как они появляются у детей. Когда родители ругаются возле коляски, а «мелкий» не может ещё убежать, только боится. Такие ещё могут рассосаться. А вот когда ему несколько раз маленькому скажут в лицо что-то типа «ты идиот», это будет покрепче.

Но ведь они у всех есть и потому все живут нормально. В средней по популяции норме.

В этой популяции принято общаться как раз с помощью этих наростов-шрамов. По ним узнают своих, находят общие интересы, даже женятся. А ему они, видите ли, мешают. Как он тогда жить должен? Как единственная черепаха без панциря?

Последняя идея его развеселила. Слава Богу и чувству юмора, которое всегда вытаскивало его из болота занудного философствования.

ГЛАВА 28. ТРАВМА

В воскресенье брат Женька уговорил погулять. Взяли легкие доски и выдвинулись на ближайшую горку. Женька отстал. Тащился еле-еле со своим сноубордом.

А Колька шел размеренно окутанный своей меланхоличной задумчивостью. Его остановило «ааа-а-а!» резко болезненное, а потом протяжно жалобное. Женька так вопил, когда у него отнимали чего-нибудь.

Обернувшись, Колька увидел, что брат стоит на коленках и одной руке прямо на дороге, доска валяется под ним, второй рукой он закрывает пол-лица и на пальцах этой руки нависли крупные красные капли.

Хотя расстояние между ними было метров 20 и Колька рванулся сразу, ему показалось, что тело его буксует, как лодка в тине и «бежит» целую вечность. Потом, сидя в травмопункте, он от нечего делать представлял эту картину. Сначала его внимание метнулось как якорь-кошка и зацепилось за эти красные капли, потом натягивается канат тревоги и вот он, наконец, как баркас разворачивается и движется к якорю. Тарахтит, вроде изо всех сил, вроде - полный вперед, а скорость - смешная. Он явственно увидел, какая всё-таки вязкая, медленная наша материальная реальность, в которой копошатся наши тела. Вот, наверное, откуда вечная тяга человека к увеличению скоростей. Догнать свои мысли (чувства)!?