Месть еврея

— Ты неисправим, Рудольф. Такой еврей, как Мейер, остается все-таки очаровательным остроумным че­ловеком, вполне достойным любви. А затем, разве серд­це справляется с происхождением и даже наружностью человека? Пример налицо. Ты не так классически пре­красен, как Рауль, однако я ни за что на свете не про­меняла бы тебя на него, предпочитая тебя, какой ты есть. А думаешь, я меньше любила бы тебя, будь ты еврей?

— Ого! Слава богу, что нет надобности испытывать твою любовь с этой именно точки зрения. Но твои до­воды заставляют меня сложить оружие и признать себя побежденным.

— И хорошо делаешь,— с неудовольствием сказала графиня, отворачиваясь.— Любовь смеется над предрас­судками и гордостью, и я почти жалею, что в наказание тебе не родилась еврейкой.

Экипаж остановился и разговор оборвался.

На следующий день, приехав по утру в дом князя, графиня встретила Рауля, спускавшегося с лестницы в полной форме.

— Ах, как хорошо, что заехала пораньше, хоть раз­влечешь по крайней мере мою фею, которую я покидаю на целые сутки.

— А как себя чувствует Валерия?

— Прекрасно. Она спала, не просыпаясь, и за ночь настолько окрепла, что согласилась даже ехать в поне­дельник в оперу, послушать Патти в Лучии. Я надеюсь, что ты с мужем поедешь с нами.

— Конечно, с удовольствием. А теперь, торопись, не то опоздаешь и попадешь под арест,— смеясь прощалась она.

Валерию она нашла в будуаре. Это был чудный уго­лок, обтянутый белым, затканным серебром атласом и уставленный цветами. Лежа на диване, молодая княги­ня перелистывала подаренный мужем альбом с портре­тами всех знаменитых артистов. Увидев графиню, про­сияла радостной улыбкой и усадила дорогую гостью ря­дом на диван.

— Благодарю, что приехала разделить мое одино­чество. Взгляни, какой интересный альбом подарил мне Рауль. Хочешь смотреть или будем болтать? Я вижу по твоим глазам,— сказала Валерия подруге,— что ты хо­чешь рассказать мне что-то интересное.

Графиня встала, заглянула в комнату рядом и села на место.

— Ты не ошибаешься, я имею нечто сообщить тебе, но так как это скорей тяжелое, чем интересное известие, то я воспользовалась отсутствием твоего мужа, чтобы ты имела время прийти в себя от волнения, которое несом­ненно возбудит в тебе неожиданная новость.

Нервная дрожь пробежала по лицу Валерии.

— Что ты хочешь сказать? — спросила она, с трево­гой взглядывая на нее.— Что-нибудь о... Самуиле? Умо­ляю тебя, не томи меня. Я не могу выразить, как меня мучает мысль о нем... Что-нибудь случилось с ним?.. Он заболел?