Самуил облокотился и с минуту сидел, закрыв лицо руками. Победив эту минуту слабости, он поднял голову и тихим голосом, ничего не пропуская, описал духовнику своде жизнь: историю своей любви к Валерии, муки ревности, которые он вынес до и после замужества, собственное свое супружество, а затем рассказал, как Рауль нанес ему незаслуженно оскорбление на балу барона Кирхберга, чем поднял в его душе бешеную и дикую жажду мщения. После того Самуил признался, какой дьявольский замысел внушила ему одновременная беременность обеих молодых женщин, как он подменил детей с твердым намерением воспитать сына князя как настоящего еврея-ростовщика и сделать из него «отверженного», наделенного всеми теми недостатками, которые незаслуженно приписывали ему самому. Нисколько и ни в чем себя не оправдывая, он рассказал, как Руфь сделалась любовницей Рауля, как, несмотря на положение виновной, он безжалостно приговорил ее к смерти, и как Руфь вызвала пожар, чтобы прикрыть им свое бегство и кражу бриллиантов. Все более и более волнуясь этими воспоминаниями, он описал свою несчастную жизнь и ее пустоту, так как самый план мщения был разрушен той страшной любовью, которую он почувствовал к украденному ребенку, свое намерение самоубийством избежать ответственности перед людьми и некоторое утешение, которое находил в убеждении, что за пределами земной жизни нет ничего. — И в то время,— заключил банкир,— когда я был убежден, что человек ничто иное, как материя, голос моего умершего отца доказал мне существование жизни за гробом. И вот, отец Мартин, чтобы загладить хотя бы часть этого зла, которое совершил, я делаюсь христианином, возвращаю похищенному ребенку его родителей, и сам не буду разделен с моим сыном различ- гым вероисповеданием. Примет ли Бог мое раскаяние и в решительный момент дарует ли мне силу победить искушение посягнуть на свою жизнь? Это покажет будущее... Он замолчал и поник головой. С ужасом, изумлением и участием выслушал священник длинный рассказ банкира. — Ужасные бездны раскрывают разнузданные страсти в душе человека, вы это испытали, сын мой. В ослеплении вашем вы пожертвовали жажде мщения невинное создание, которому дали жизнь. Какая будущность ожидала несчастного ребенка, если бы тайну обнаружили, а вы привели в исполнение ваше злостное намерение и сделали бы его вдвойне сиротой? Нет, нет, не хочу и думать, что вы усугубите тяжесть вашего преступления. Оно уже дало весьма печальные плоды и заставило бедную Валерию жестоко поплатиться за измену вам. Да, сын мой, я должен вам сказать, что давно затаенная ревность бушевала в сердце князя, случай заставил его заметить удивительное сходство между вами и тем, кого он считал своим ребенком, но в котором нет ни одной черты его мнимых родителей. Тогда он заподозрил Валерию в измене и к завершению несчастья нашел в медальоне, который всегда носила молодая княгиня, ваш портрет, спрятанный под его портретом. После этого видного доказательства князь заявил старому графу и Рудольфу, что жена его изменила и покрыла его именем прелюбодеяние. Он покинул ее. Лишь просьба умершей матери удержала его от скандального процесса. Родные княгини до сих пор считают ее виновной, и я сам не мог додуматься до настоящего решения загадки. — 181 —
|