|
— Я могу чем‑нибудь помочь? — спросил он по‑немецки. — Да, — ответил Джойс. — Помогите ему подняться и добраться до стула. Он уже может сидеть. Я выйду на улицу. — На него напали бандиты? — спросил аккордеонист. — Мы с друзьями можем пойти с вами… — Нет, — сказал Джойс, — Мне кажется, на него напало его воображение. Но мы с другом все‑таки выйдем и проверим. В этот поздний час Банхофштрассе, освещенная слабым желтоватым светом газовых фонарей, была почти безлюдной. В полуквартале от пивной стоял безлошадный экипаж, или автомобиль, как его называют итальянцы. Он и в самом деле оказался итальянским: FIAT — Fabbrica Italiana di Automobili di Torino. Пресловутая романская любовь к кодам и акронимам. MAFIA — Morte Alla Francia Italia Anelia[7]. INRI — величайшая из загадок. Фён усиливался — горячий, отвратительный и липкий, как поцелуй вурдалака. Джойс подслеповато огляделся. На одной стороне Банхофштрассе — готические фасады крупных банков: управляющие бумажками, которые управляют континентами. Всемирная система ростовщичества, как сказал бы Такер. На другой стороне — железная дорога, давшая улице ее название[8]: параллельные линии, которые перспектива сводит в теоретической бесконечности. Джойс прищурился и внимательно посмотрел сначала направо, потом налево. Небо разорвал удар грома, и он невольно вздрогнул. Улица была совершенно пуста. Чистая, как швейцарский темперамент, и никаких ответов. Демон, которого увидел англичанин, существовал только в его голове. Стоп, а что это там лежит — в арке, под фонарем? Джойс шагнул вперед, нагнулся и поднял с тротуара какой‑то предмет, слабо светившийся в темноте. Это была театральная или маскарадная маска Сатаны, с красными рогами и козлиной бородой. — Наверное, чья‑то злая шутка, — предположил Эйнштейн. В двери пивной появился англичанин, все еще бледный, но уже не такой растерянный. — Итак, джентльмены, — сказал он, — вы, конечно же, ничего не нашли и считаете меня сумасшедшим. Джойс улыбнулся. — Напротив, — сказал он. — Мы тут кое‑что нашли и далеки от того, чтобы считать вас сумасшедшим. Он протянул англичанину маску. — Боюсь, вы стали жертвой какого‑то жестокого шутника. Англичанин подошел и взглянул на ухмыляющуюся маску. На его лице не выразилось ни малейшего облегчения. — О, это гораздо более жестокая шутка, чем вы можете предположить, — сказал он наигранно беспечным тоном, — Три человека уже умерли ужасной смертью. По‑вашему, это смешно, сэр? — 13 —
|