Много жизней, много учителей

У моего отца была хорошая работа: он был промышленным фотографом, и, хотя еды всегда хватало, денег было очень мало. Мой самый младший брат родился, когда мне было девять. Семья из шести человек размещалась в малень­ком садовом домике с двумя спальнями.

Жизнь в этом маленьком домике была беспо­койной и шумной, и я искал убежище в книгах. Я без конца читал, прерываясь лишь на игру в бейсбол или баскетбол и другие детские занятия. Я знал, что образование - это способ, при помо­щи которого я могу вырваться из этого малень­кого городка, поэтому я всегда был первым или вторым по успеваемости в нашем классе.

К тому времени, когда я уже получал стипен­дию в Колумбийском университете, я был серь­езным, погруженным в науку молодым челове­ком. Академические достижения давались легко. Я специализировался по химии и закончил уче­бу с отличием. Я решил стать психиатром, пото­му что в этой области пересекались мой интерес к науке и восхищение перед функционировани­ем человеческого ума. К тому же, занятие меди­циной позволяло мне выражать свое сострадание и заботу по отношению к другим людям. Между тем, во время летних каникул, в отеле Кэтскил Маунтин, где я работал помощником официан­та, я встретил Кэрол, отдыхавшую там. Мы оба сразу же почувствовали взаимную симпатию и ощущение родства и комфорта. Мы переписыва­лись, встречались, влюбленные друг в друга, и, когда я учился на последнем курсе Колумбийс­кого университета, мы поженились. Она была яркой, прекрасной девушкой. Казалось, все на­ладилось. Мало кто из молодых людей будет бес­покоиться о жизни и смерти или о жизни после смерти, особенно когда дела идут хорошо, и я не был исключением. Я был начинающим ученым и учился думать логически, бесстрастно, доверяя лишь методу «докажите это».

Пребывание в Медицинской школе и Йельском Университете кристаллизовали этот научный метод. Темой моей диссертации была химия моз­га и роль нейротрансмиттеров, химических пе­редатчиков в тканях мозга.

Я присоединился к новому поколению биоло­гов-психиатров, которые соединяли традицион­ные психиатрические теории и техники с новой наукой химии мозга. Я написал много научных статей, читал доклады на местных и нацио­нальных конференциях и стал своего рода зна­током в своей области. Я был немного одержи­мым, настойчивым и непреклонным, но эти осо­бенности были полезны для врачебной практики. Я чувствовал себя вполне готовым лечить любо­го, кто придет ко мпе на прием.