Империя знаков

Разрезан огурец. Рисуя лапки ящерицы, его стекает сок.

Есть обратимость между микроскопичностью и съедобностью: эти вещи лишь для того так малы, что­бы быть съеденными, но и, напротив, они становятся

25

съедобными, с тем чтобы лучше выразилась их сущ­ность, которая и есть крошечность.

Согласованность, существующая между восточной пищей и палочками, не может быть только функцио­нальной или инструментальной: продукты нарезают­ся, чтобы ухватываться палочками, но и палочки су­ществуют благодаря тому, что продукты мелко наре­заны; и материя, и ее орудие пронизаны единым дви­жением: разделением.

У палочек существует множество функций, поми­мо назначения переправлять пищу из тарелки в рот (которое, кстати, отнюдь не основное, ведь для это­го есть также пальцы и вилки), и эти-то функции от­носятся к их сущности. Прежде всего палочка — до­статочно обратить внимание на ее форму — обладает указательной функцией пальца: она указывает на пи­щу, выделяет фрагмент, заставляет существовать пос­редством самого выбирающего жеста, который есть шифр; таким образом, вместо приема пищи в механи­ческой последовательности, когда мы лишь прогла­тываем друг за другом отдельные кусочки одного и того же блюда, палочка, указывающая и избирающая (а значит, предпочитающая на мгновение то, а не это), вводит в ритуал еды не порядок, но фантазию и свое­го рода праздность: во всяком случае это действие со­знательное, а не механическое. Другое же назначение палочек — отщипывание кусочков пищи (а не жадное отхватывание, свойственное нашим вилкам); впро-

26

чем, щипать — слишком сильное, слишком агрессив­ное слово (слово, относящееся к скрытным девочкам, хирургам, портнихам и всевозможным подозритель­ным типам), так как продукт никогда не испытыва­ет большего давления, чем это необходимо для того, чтобы поднять его и переместить; в действии пало­чек, тем более смягченном тем материалом, из кото­рого они изготовлены — простым или лакирован­ным деревом, — есть нечто материнское, выверен­ная сдержанность, с которой перекладывают ребенка: сила (в функциональном значении термина), а не им­пульс; это настоящая манера поведения по отноше­нию к пище, что хорошо видно на примере длинных палочек повара, которые используются для приготов­ления, а не для еды: это орудие не пронзает, не разры­вает плоть, не ранит ее, но всего лишь приподнимает, переворачивает и переносит. Ибо палочки (и это их третья функция), чтобы разделить — отсоединяют, раздвигают, ощупывают, вместо того чтобы отрезать и отхватывать, как это делают наши приборы; они ни­когда не насилуют продукт: они либо постепенно рас­путывают его (в случае с зеленью), либо преобразуют (в случае с рыбой или угрем), находя проемы в самой материи (и в этом смысле они ближе к пальцам, неже­ли к ножу). В конце концов, — ив этом, по-видимому, наиболее прекрасное из их назначений — палочки пе­реносят пищу: либо, подобно скрещенным рукам, — подставка, а не щипцы — они проскальзывают под