|
Но текут минуты, и на севере из ночной тьмы проявляются четыре конуса света. Это горы Худ, Адаме, Такома и высокий факел горы святой Елены - сверстники нашей Иеки. По мере того, как Повелитель Дня поднимается все выше, из моря мрака выныривают меньшие пики, потом убегающие вдаль черные гребни, затем холмы. Становятся видимыми серебряные пятна и полосы там, где заря освещает озера и реки. И, наконец, далеко на западе, в семидесяти милях отсюда, не скрытая более дымкой, глазам предстает бескрайняя серая гладь Тихого океана. А на юге видно находящееся в двухстах милях отсюда и выдающееся уступом центральное калифорнийское побережье с проливом Золотые Ворота и всемирно известным заливом Сан-Франциско. VII Сейчас я прошу тебя, мой читатель, мысленно спуститься с вершины вместе со мной. Давай остановимся рядом с ревущим, несущимся вниз горным потоком, который то разбивается на мириады брызг и взбухает по краям белой, как свежий снег, пеной, то замирает в тихих глубоких заводях с кишащей форелью синей водой. Эта синева отражает утопающие в цветах берега и увенчанные сосновыми башнями каменные гребни - «ребра планеты». День жаркий, но здесь воды реки Мак-Клауд холодны, как сами девственные снега Шасты, с которой они стекают. Мы наклоняемся над кромкой кристально-чистого водоема, лениво бросаем в него камешки, покрывая рябью отражающийся в зеркальной поверхности образ высокого базальтового утеса, и не подозреваем, что за ним, возможно совсем рядом с нами находится тайна. Многие годы ушли черным ходом времени, прежде чем я узнал, что за этим базальтовым утесом скрывалась дверь в туннель, уходящий глубоко внутрь величественной Шасты, что там, в дальнем конце туннеля находятся огромные помещения - дом мистического Братства, с помощью оккультного искусства которого и были выдолблены и сам туннель, и таинственная обитель, имя которой Сэч. Ты не веришь во все это? Так пойди же туда! Или прими страдание, и тебя, как и меня, однажды примут в это святилище. И узри так, как видел я, - но не физическим зрением, - стены, будто созданные великанами и отполированные ювелиром, полы, устланные коврами из длинного пушистого, похожего на мех, серого волокна, своды, в которых чудесным образом проступают прожилки золота, серебра, зеленых медных руд и вкрапления драгоценных камней. Поистине, это мистический храм, возведенный вдали от безумных толп, о котором те, кто «смотрит, но не видит», могут сказать: «И никто его не знал... И никто не увидал». Да, немногие имеют туда доступ. Одно лишь любопытство никогда не отопрет его тайные засовы. Но ищущий находит, стучащему отворяют. Шаста - верный страж, ее молчаливые башни ни единым знаком не откроют того, что происходит в ее груди. Но ключ есть: тому, кто сперва одержит победу над собой, Шаста не откажет. — 153 —
|