|
Радуюсь, что Элла начала ходить в старшую группу. Её интуитивный совет там очень нужен. В прошлый четверг она прочла доклад о своей <любимой актрисе> Элеоноре Дузе. Так много нескончаемого напряжения! Но накал всё растёт. Ибо жизнь духа – хождение над пропастью по натянутой струне. 19381 января Чувствую: вхожу в год, который принесёт мне ещё больший, небывалый накал всех энергий. Знаю, что придётся собрать все силы духа и тела. Выдержки и мужества понадобится много. Понадобятся совет и радость сердца в минуты тягот и бедствий. 14 января Так летит время! Я в вечном круговороте работы. Ни мгновения не остаётся для своих дел. Даже на концерты, в театр почти не хожу. Но болит сердце, что главного я ещё не сделал. Без конца подходят всё новые, важные обязанности. И неизменно приходится их соизмерять с великой динамикой эпохи. Каждый раз надо понять, что в данный момент наиважнейшее. Я много работал над материалами конгресса, придётся их издать книгой. Немалые страдания сердца принесли и монографии об Н.К. Поначалу мы положились на Либерта, надеялись, что он в художественном руководстве будет тщательным и заботливым. Но американские репродукции он отпечатал очень плохо и замечалась небрежность в изготовлении клише работ нашего собственного Музея. Теперь мы попросили Пранде взять на себя художественное руководство. Хорошо, что клише нашего Музея ещё можно исправить. Но относительно американских клише ещё предстоит борьба с печатней госбумаг. Так каждое мощное достижение проходит крещение трудностями. Второй том «Тайной Доктрины», результат нашего колоссального труда, окончательно готов был только в последние дни декабря. Запоздал в связи с конгрессом. Правду говоря, у меня уже длительное время не было возможности самому проверять корректуры. И всё же все препятствия счастливо преодолены, и 31 декабря, незадолго до 12 часов дня, когда закрывают государственные учреждения, член нашего Общества Дравниек получил разрешение цензуры. Один экземпляр, не медля, я уже успел отправить в Индию. В финансировании «Тайной Доктрины» участвовал Гаральд вместе с Вайчулёнисом и Мисинем. Для монографий Гаральд уже дал 15, Мисинь – 5, Вайчулёнис – 2 тысячи. Надо учитывать, что это великое пожертвование, когда отдаются почти все свободные деньги, когда для себя ничего не оставляется. Кто же в наши времена на такое способен? Оттого все люди удивляются нашим грандиозным свершениям, и даже не верят, что могут существовать подобные «филантропы». Жаль, что Мисинь и Вайчулёнис некоторое время ничего не смогут дать, и Гаральд один борется, как лев. — 217 —
|