|
В старшую группу мы недавно приняли Блюменталя и Мисиня. Последнего я принял при странных обстоятельствах. В Мисине привлекает его преданность Иерархии, его великая готовность и ясный взгляд. Но мне говорили, что он бывает грубоват со своими рабочими (у него строительная контора). Летом Мисинь читал в Обществе доклад, и Валковский пригласил его остаться ещё в старшей группе. Он это понял так, что <принят> навсегда. Я уже собрался ему заметить, что насовсем он ещё не может остаться, но при пересмотре списка членов он по недоразумению, так сказать, по ошибке, попал в старшую группу. В такой ситуации, пожалуй, было совсем неудобно его изгонять, поскольку список уже был обнародован. Валковский взялся нести ответственность за духовный рост Мисиня. Знаю, что Мисинь развивается быстро, он прислушивается ко всему, что ему говорится. Он будет ценным материалом в нашей постройке. Я беседовал с ним по поводу его отношений с рабочими. Знаю, что он меня понял. Элла начала ходить в группу Клизовского, но в старшую не ходит. Она говорит, что недостойна, ибо сама она группу не ведёт. Я не смог её уговорить. Она обладает очень хорошим чувствознанием, и я знаю, что её совет был бы необходим на совещаниях старшей группы. Но, очевидно, её время ещё не пришло. Но огонь открывает все врата. Наконец, мы наняли служанку, это, конечно, надо было сделать давно. Этот год измучил нервы Эллы. Её мать немного помогала, но больше всего она привязана к семье второй дочери. Теперь Элла опять может «вырваться» из круга семьи в культуру. Она готовит доклад о Дузе. Наши встречи по четвергам в Обществе мы начали посвящать выдающимся личностям, философам, поэтам. Валковский рассказал о Жакове, у меня был доклад о пути развития Тагора, в этот четверг, в день Праздника Латвийского государства, Мауринь Зента говорила о проблеме любви в поэзии Райниса, и Раудиве – о женщине. На каждом вечере проводились богатые поэтические чтения. В этот четверг играли «Лоэнгрина» и «Парсифаля». Завтра будет вечер Блаватской. Кроме того, я хочу познакомить членов нашего Общества с искусством, и попросить Пранде, чтобы группу членов Общества он провёл по рижским музеям. Всем нам надо совершенствоваться и в понимании искусства. Нам надо стать гражданами Культуры. Много ума и совета нам нужно в деле издания будущих книг. К примеру – обе большие монографии о Рерихе на русском и нескольких иностранных языках. В печатне государственных бумаг спешно репродуцируют картины нашего Музея. Мы составили план макета, отослали в Индию, теперь ждём ответа. Бумага уже изготовлена. Только лишь за бумагу придётся заплатить 20.000 латов. Всё это на плечах Гаральда. На нём великая ответственность, ибо книги не могут не выйти. Он опасается, как бы ему не запретили практику. Ныне разработан закон, который ограничивает гомеопатию и наверняка какой-то статьёй затронет и его. Между тем нам требуется всё больше средств. Надо бы пополнить латышский раздел работами художников, которые здесь не представлены. Также следует расширить литовский и эстонский разделы, которые окажутся весьма убогими, когда выставленные произведения придётся увезти. Хотелось бы приобрести работу Меснека «Хлеб насущный», но она стоит 2.000 латов! Теперь заканчивают печатать «Братство» и вторую часть «Тайной Доктрины», капитал и здесь нужен. Кроме того, всё время думаю об издании материалов конгресса. Обо всём этом я часто переписываюсь с Н.К. и получаю очень много ценных советов. — 215 —
|