|
2 июня. Среда Позавчера мы переехали на новую квартиру в Межапарке, на улице Стокголмас, 35. Будет больше солнца и чистоты, только не знаю, как будет относительно тишины и воздуха. Я стал столь чувствительным. Я уже дважды получал замечания от Е.И., что необходимо уйти на месяц в отпуск и написать книгу об Иерархии Света, которую я в прошлом году отложил. Надо бы уехать на природу, где обновление и одиночество. Но как же мне одному ехать, когда семья должна остаться в Межапарке? Элле здесь легче, ибо бабушка немного помогает, а в деревне необходимо нанимать служанку, что нам всё ещё не под силу, ибо приходится учитывать долги, сделанные в связи с недавно изданными книгами. Гаральд был столь добр и сам предложил однажды 700 латов. Вероятно, можно и иначе устроиться, но я чувствую, что у Эллы будет некоторое новое напряжение, если придётся думать и о чужом человеке в семье. Пока Элла не ходит в Общество, её опять иногда посещают мимолётные сомнения. Только огонь непрестанного устремления даёт постоянное равновесие. Сколько же матери приходится жертвовать ради детей! Трудно всюду требовать соблюдения закона соизмеримости, когда властвуют только сердце и чувства. Однако кажется, что поеду в деревню я сам. Мы с Валковским неоднократно задумывались, как поднять дисциплину в Обществе. Я составил и внутренний устав, или тезисы, но хотел бы, чтобы все члены правления с ним ознакомились. Мятежным духом у нас является Слётова, вечно собирает какие-то сплетни. Клизовский, опять-таки, поддерживает русских, если они чем-то обижены. Недавно Крауклис меня спрашивала, нельзя ли издать литографическим способом брошюру для членов Общества на тему из Учения, которую она выписала, – об Армагеддоне? В качестве предисловия она взяла письмо Е.И. о возможности гибели <планеты>. Я сказал, что эти пророчества, которые рассеяны по книгам, в разрозненном виде так сильно не воздействуют на слабые сознания, как могли бы повлиять, собранные вместе. Кому-то может показаться и сектантским. Когда же и Клизовский поддержал просьбу Кр<ауклис>, я ответил, что обратился в письме к Е.И. за советом. Затем пришёл ответ от Е.И., который поддержал мои мысли. Это письмо я прочёл в старшей группе. Но оказалось, что Клизовский ещё раз сам писал и послал темы. Разумеется, Е.И. ответила ему то же самое, что мне. Такое действие со стороны Клизовского я не могу назвать иначе, как упрямством, а относительно Крауклис – самолюбием. Мы ведь так хорошо понимали друг друга в нашей поездке в Литву. Но Клизовский – великий чудак, который никогда и нигде не хочет уступить. Быть может, эта несгибаемость идёт на пользу распространению Учения. Недавно Клизовский был у русского посла с просьбой разрешить официально допустить его книги к распространению <в России>. Если церковная религия рухнула, то теперь её место <должна занять> религия, основанная на науке и логике. Это – великое дерзновение! В заявлении он отмечает, что не хочет идти нелегальным путём. Как известно, все книги Н.К., которые мы посылаем в Россию, неизменно возвращаются назад. Но мы имеем Указ искать путь туда для наших книг. — 202 —
|