|
Два вечера мы провели вместе в доме Глямжи, где проводятся обычные собрания. Читали письма, отвечали на вопросы. Клизовский прочёл доклад – как достичь мира между государствами. Этот доклад он отослал в Америку на какой-то конкурс. В последний вечер, под самый конец, был общий ужин. Когда он подошёл к завершению, встал Тарабильда и произнёс речь. Затем я зачитал свой доклад о спешности момента. Я чувствовал себя окрылённым. Далее встал Валковский и говорил об Иерархии. Ещё никогда он не выступал столь вдохновенно и сосредоточенно. Ибо, воистину, в этот вечер всё пространство было полно вдохновения, и великой была отзывчивость и восприимчивость особого литовского духа. Валковский пытался намёками вознести в своей речи иерархическое значение руководительницы Каунасского общества. Эти дни были испытанием и для меня, и я был рад, что смог несколько раз выступить. Ибо действительно среди сердец литовских друзей я чувствовал себя как дома. Мы были на экскурсии в каком-то монастыре[104]. Сидели на берегу Немана, слушали зачитываемые нам письма. Посетили галерею Чюрлениса. Осмотрели город. В первый день были в гостях у нашего посла Л.Сея. Познакомили ближе с Пактом Рериха и просили его поддержки, ибо он будет участвовать в Конференции Балтийских стран в Каунасе. Так мы оставили много импульсов в Каунасе. Но не меньше получили мы встречных вдохновений. Литовцы ведь – люди сердца. В минувший четверг в Обществе Валковский докладывал о нашей поездке. Затем Стребейко зачитал сообщение о проблемах астрономии. Неделей раньше был мой доклад о спешности момента, который я повторил на русском языке, был и доклад Маркова о собраниях и Учении. 25 мая. Вторник Блюменталь только что вернулся из Таллина, где он был по служебным делам. Он посетил и В.Пятса. Узнал, что Пятс подал в министерства просвещения и иностранных дел предложение с подписями художников – членов Художественного совета. Таким образом, Пятс до конца выполнил своё обещание. Учреждать Общество Рериха он всё же не берётся, сейчас будто бы нет времени, но охотно поддержит, если кто-то иной возьмётся. Затем Блюменталь беседовал со знакомым Н.К. – художником Кайгородовым. Тот в восторге от искусства Рериха и его идей относительно культуры. Но ещё словно чего-то боится. Он антропософ, его мать – немка. Он обещал собрать кружок для организации Общества Рериха, но играть главную роль в нём не хочет. Такие новые вести Блюменталь привёз из Таллина. Шклявер пишет из Парижа, что он говорил с литовскими дипломатическими представителями, и они поддерживают идею Пакта. Симпатизирует и жена Лазорайтиса, она будто бы разошлёт литовским женским организациям воззвание по поводу Пакта. — 201 —
|