|
Вначале я был даже почти разочарован, открыв для себя, что русские больше не были для меня людьми, которые с дьявольским упорством стремятся к территориальным завоеваниям или хотят причинить вред кому-нибудь. Роберта подшучивала надо мной, говоря, что я оказался под воздействием собственной шоковой терапии, исцеляя себя от постколониального синдрома, причинявшего боль всем странам, которые раньше были подвластны СССР. Но истина была в том, что никто в Москве, казалось, ни на йоту не беспокоился о том, чтобы вернуть обратно Польшу и бывшие владения. Каждый был слишком озабочен тем, как заработать деньги. Глава третья«Ренессанс»Московское бюро газеты «Уолл-Стрит Джорнел» располагалось на верхнем этаже шестнадцатиэтажного здания, поодаль от делового Садового кольца, по соседству с одной из зловещего вида сталинских высоток, напоминающих свадебный торт. Дом представлял собой сборную конструкцию, похожую на спичечный коробок. Такие проекты очень любили в хрущевские времена стесненные сметой строители. У этого сооружения имелось десять тысяч клонов в Москве и бесчисленное количество близнецов от Камчатки до Кракова, которые повсюду нарушали гармонию городских пейзажей. Несмотря на невыразительный фасад, это здание имело и некоторые привлекательные особенности. Оно принадлежало Министерству иностранных дел России и поэтому было достаточно безопасным и относительно недорогим. В середине девяностых годов цены на недвижимость в Москве неимоверно выросли в связи с наплывом в город иностранцев. Спрос на современные помещения для офисов стал настолько опережать предложение со стороны города, располагавшего только давно не ремонтировавшимися зданиями, построенными еще в советскую эпоху, что турецкие и австрийские строители, стремительно возводившие свои стеклянные коробки в каждом втором квартале, стали запрашивать за аренду помещений в них цену на уровне Токио. Местоположение офиса газеты «Джорнел» имело еще одно преимущество – здание стояло поблизости от московской «Уолл-Стрит», где возвышались три массивных строения в форме полумесяца. В них размещались крупнейшие банки, принадлежащие российским олигархам. С балкона нашего офиса, с высоты птичьего полета, можно было наблюдать за людьми, входящими и выходящими из «Онексимбанка», «Альфа-банка» и банка «Менатеп». Из окон нашего бюро была видна также стоянка автомобилей служащих «Онексимбанка», напоминавшая хорошо оборудованную дилерскую площадку «Мерседес», специализирующуюся на продаже только бронированных темно-синих седанов 600-й серии. Водители запросто называли эти великолепные машины «шестисотыми», как в известной фразе: «Мой шестисотый только что взорвали, не одолжите ли мне свой?» — 45 —
|