|
Банки были воздвигнуты гораздо позже, чем здание, где размещалось бюро «Джорнел». Оно было построено еще в догорбачевское время и оборудовано охраняемыми воротами со шлагбаумом. Советская власть, следуя традициям царского правительства, старалась изолировать иностранцев в специально отведенных местах, чтобы затруднить их общение с местным населением. Кроме того, наличие подобных огороженных и охраняемых территорий позволяло подразделениям КГБ, занимающимся прослушиванием и записью разговоров иностранцев, экономить на масштабе охвата. За управление такими зонами отвечал специальный отдел Министерства иностранных дел – УПДК (Управление персоналом дипломатического корпуса). После 1991 года, когда правительство Ельцина отменило ограничения для иностранцев, подавляющее большинство зарубежных СМИ предпочло остаться в своих клоповниках, подведомственных УПДК: недорогая аренда помещений компенсировала неудобства, связанные с размещенными в стенах и, скорее всего, уже не работавшими подслушивающими устройствами. Сотрудники «Джорнел» проживали в скромном доме на Большой Спасской улице вместе с пестрой и разнородной компанией других иностранцев. Нашими соседями были: североафриканские дипломаты, которые, боясь подхватить какую-нибудь евроазиатскую простуду, обычно покидали компанию по вечерам; молчаливые сотрудники Португальского телевидения, всегда задерживавшие лифт, чтобы впихнуть туда свое оборудование; одинокий корреспондент газеты «Ньюсдэй»; несколько французских торговых представителей, жены которых вернулись в Париж, имея веские основания для развода; какое-то местное бюро путешествий, возглавляемое русской женщиной мрачного вида. Эта женщина понемногу подворовывала, нарушая тем самым единственное правило, действовавшее в нашем доме среди иностранцев. Помещение нашего бюро было переоборудовано из жилой квартиры с низкими потолками, потертыми паркетными полами из дерева твердых пород и белеными стенами, сильно нуждавшимися во вторичной побелке. Своим неопрятным видом это помещение напоминало мне студенческое общежитие в конце семестра, а также крошечный офис газеты «Нью-Йорк Таймс» в Варшаве, где я начинал свою журналистскую карьеру мальчиком на побегушках. Тот, кто считает, что работа иностранного корреспондента – сплошной гламур, очевидно, никогда не попадал в спартанские условия жизни на зарубежных форпостах американской журналистики. Экономя на всем, что касалось меблировки помещения, «Джорнел» не скупился на приобретение самых современных компьютеров и оборудования для связи. Кучи сияющих новеньких терминалов издавали пронзительные звуки и пищали по всему бюро. Через спутниковую телефонную систему они были связаны с центральным сервером, установленным рядом с заплесневелой ванной в охлаждаемом застекленном шкафчике размером с автомат для кока-колы. Я понятия не имел, как работает большинство этих дорогостоящих устройств. Факт, конечно, печальный, но характерный для меня за все пребывание в Москве в этой должности. — 46 —
|