|
Как всегда, когда сталкиваешься с чем‑то таинственным, воображение начинает неистово работать. Я шел и представлял, что корни деревьев давно пробили себе дорогу через бетонные своды и висят там, в тишине и мраке, как мертвые змеи. Откуда мне было знать, что этот парк станет одним из самых значимых мест в моей жизни… Площадь Мужества встретила нас ревом автомобильных движков и клубами выхлопных газов. Было не по‑осеннему пыльно. Даже Коляныч, который всю дорогу сосредоточенно молчал, поднял глаза к ясному, прозрачному небу и проворчал: — Дождика бы, хорошего… — Э, нет! Откуда мы знаем, сколько здесь болтаться придется? Без зонтов нам дождь ни к чему. К счастью, Колькино пожелание не было услышано тем, кто ведает погодой. Небо так и оставалось ясным, а мы начали свой скорбный обход площади по часовой стрелке. Ходили долго. К шести вечера мне уже казалось, что ноги стоптаны до колен. От мороженого ощутимо поташнивало, а ассортимент книжных лотков у метро был изучен от и до. Сначала мы бродили молча, стараясь ни на чем не фокусировать внимания и рассматривать окружающее как бы невзначай, мельком. Нас хватило на пару часов. Как известно, смена телохранителя не может составлять более четырех часов подряд. Глаз “замыливается”. Мы еще не годились в телохранители, а потому устали значительно быстрее. Устав, принялись трепаться, но запас анекдотов быстро иссяк. Тогда в дело пошли армейские и флотские байки, причем один рассказывал, а второй в это время должен был бдеть. Потому как лучше пере, чем недо. Так мы и нарезали круги, будто спятившие от отравы тараканы. Торговцы уже дружно косились в нашу сторону, да и менты наверняка взяли нас на заметку. Когда байки закончились, мы стали развлекаться наблюдением за пригожими девицами, попадающимися навстречу. Что ни говори, а красивые у нас в России женщины. И Питер в этом смысле не самый последний город. Мы уже совсем было смирились, что нам бродить здесь до темноты, а ночевать, скорее всего, в “обезьяннике”. Колька взглянул на часы и севшим голосом произнес: — Восемнадцать сорок две… Гляди‑ка! О да! Она была хороша. Небольшого роста, стройная, в черной мини‑юбке, светлом свитерке… и с несообразно большой спортивной сумкой на плече. Каблучки ее черных туфелек задорно звенели по асфальту, когда она шла от метро к проспекту Непокоренных. Мы плелись следом (новый круг) и тщились обогнать девушку, чтобы посмотреть — как личико? Однако стройные ножки ее были мускулисты (в меру!), а походка спортивна, поэтому нам пришлось лицезреть ее светлый затылок, с модным мелированием “перышками”. Мы отчаялись уже ее настигнуть, когда Судьба вдруг подарила нам шанс. Рукой Судьбы оказались два маленьких горбоносых сына гор, торговавших цветами на углу. — 59 —
|