Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Карлос непременно хотел показать нам знаме­нитую статую правителя Паленке в полный рост, в одеянии для погребения, сделанную из огромного цельного куска нефрита. Карлос объяснял, что чет­кие линии, пересекающие грудь статуи, представля­ют собой «лучи энергии», которые в напряженном состоянии не имеют ни малейшего прогиба, что от­личает безупречного воина. Он сослался на кого-то в группе, кто пришел к нему настолько ослабленным, что попался в ловушку своих собственных слабею­щих «энергетических лучей», но самодисциплиной подтянул их. Рамон был убежденным приверженцем внеземной теории и поинтересовался у Карлоса, мог ли нефритовый человек быть представителем вне­земного разума. Карлос ответил резко и груба

—Кто знает?

Кульминацией экскурсии было посещение ма­ленькой комнаты, где Карлос показал рукой на стену и сказал:

—Там! Вы видите это? Вы понимаете?

На стене висела древняя посмертная маска, ко­торая, по словам Карлоса, представляет собой дух моего отца, она была моим отцом — это было не просто сходство. Она так была похожа на Ирвинга, что, увидев ее, я заплакала и, чтобы скрыть слезы, закрыла лицо руками.

—Милая, — сказал Карлос нежно, — тебе надо отдохнуть. Я говорил, что находиться рядом с на-гвалем — это великое напряжение! Это будет тебя утомлять до тех пор, пока тело не приспособится. Посмотри на Ирвинга! Это ведь Ирвинг? Да или нет? — глаза Карлоса сияли от едва сдерживаемых слез.

Он снова передразнил свои разговоры с моим отцом о том, как они молодо выглядели, и добавил:

—Эйми, поверь мне, мы были парой старых пер­дунов и выглядели дерьмово, но каждый год обяза­тельно лгали и смеялись над своим уходом и пони­мали это! Это было изумительно! И сейчас, когда я прихожу сюда, а я прихожу сюда десятилетиями, я говорю: «Привет, Ирвинг!» В течение многих лет я приветствую его словами: «Ирвинг, как дела! Ты вы­глядишь моложе, чем раньше!» — Карлос смахнул слезы и повел меня к выходу

Мы вышли из музея, чтобы вдохнуть немного воздуха, и тут же оказались участниками одного из наиболее известных культурных событий Мехико. На территории музея стоял невероятно высокий шест— казалось, что он был сотню футов высо­той, — в Моем преувеличенном воображении он те­рялся в облаках, доставая до ранних мерцающих звезд. Шесть мужчин с кожаными ремнями вокруг ног карабкались на этот шест. На них была красоч­ная, странная одежда, но всюду, где бы ни прогля­дывало сухопарое обнаженное тело, я видела вели­колепные мускулы. Они напоминали существ из да­лекого мира, описанного Карлосом в одной из его книг. Он сказал мне, что их называют «voladores»[29], но они не имеют отношения к летунам, изображен­ным на фотографиях Тони. В манере воладорес было много и кошачьего, и человеческого: изяще­ство, сила и высочайшая концентрация. Несмотря на кожаные ремни, один промах означал смерть — ремни могли легко оборваться.