Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Ах, у тебя сейчас особое чувство — маги назы­вают его «онтологическая печаль». Только тогда, ког­да ты не связана со своим «Я», ты можешь почувство­вать ее, эта печаль — безлична, она — волна из той Бесконечности, из темного океана сознания. Когда она наносит удар — бум! — тогда тебе нужен я, имен­но тогда тебе нужен нагваль, чтобы заставить тебя улыбнуться. Только я могу помочь освободиться от этого.

Видишь, любовь моя, мы даже превратили не­что ужасное между нами в нечто красивое, — мы лю­бим друг друга, а это так много. Спокойной ночи, моя любимая, я люблю тебя. Иди спать прямо сей­час и сразу же позвони своему мужу утром.

Мы поцеловались, и я сразу пошла в свою ком­нату. Глядя в потолок, я чувствовала смутную тя­жесть. Это было плохое предзнаменование, и я это знала.

На следующий день Карлос приехал, чтобы за­брать меня из дома. Он вошел поприветствовать мать. Карлос развлекал ее очаровательными историями довольно долго, пока мне не надоело и не захоте­лось уехать.

Когда мы остались одни, он спросил:

—Эйми, почему бы тебе не быть подобрей с Сильвией?

Я возразила:У нас всегда были сложные отношения. Ты до жен понимать это — за столько-то лет.

Но ей семьдесят три. Что тебе стоит сказать ей: «Я люблю тебя»?

Это были те слова, которые я использовала весьма экономно в отношении матери Все еще ныли д кие раны, и я страстно возражала Карлосу. Мне б уже за тридцать, но я цеплялась за болезненные вос­поминания о травмах, нанесенных воспитанием ма­тери, которая страдала тяжелыми депрессиями и иногда была очень жестока, хотя, я думаю, неосоз­нанно. Выслушав простой совет Карлоса, я поняла, что я стала наконец достаточно взрослой, чтобы по­смотреть на мать как на яркую, экстравагантную женщину, которая старалась изо всех сил вырастить двух детей, постоянно мучаясь повторяющимися не­рвными срывами.

Она и понятия не имела, что отношение к роли матери было у нее амбивалентным, — поведение ее было и причудливым, и разрушительным. Она до­вольно мягко обращалась со мной, с моими друзь­ями, а потом и с моим мужем; но в то же время ее злило мое поведение на людях Она постоянно жа­ловалась на моего отца и не имела никакого пред­ставления о рамках приличия. Я пыталась объяснить Карлосу, как разрушительна была моя жизнь с ней. Карлос мягко продолжал:

— Только попробуй. Скажи: «Я люблю тебя». Она стара, ну что тебе стоит? Ничего. Кроме того, — шептал он, — если говорить это достаточно долго, ты, быть может, начнешь испытывать любовь, и до­вольно сильную.