|
Я пообещала Сьюзен, что ее сексуальные тайны останутся со мной. Она рассказала мне несколько историй, тайну которых я действительно храню до сих пор. В конце нашей беседы Сьюзен поблагодарила меня, уверенная, что оказалась у моей двери не случайно. Я снова попыталась убедить ее поговорить с Флориндой. Мы обнялись, обещали дружить и поклялись хранить тайны, которыми поделились. Я позвонила Флоринде и рассказала ей о том, что произошло с Сьюзен, не упоминая наши исповеди. —Ты ведь НИЧЕГО не говорила ей о нашем мире, Эллис, правда? —Нет. Я велела ей поговорить с тобой. —Этот хрупкий кусок дерьма! Что она думает о себе?! Что она сделана из фарфора?! Надо было начать с другой, с этой жиряги. Я поговорю с тобой позже. Лучше бы ты не открывала свой рот. Ты меня слышишь? Или ты в самом деле хочешь получить?! Вечером Сьюзен и Мирна отсутствовали на занятиях. Карлос усадил меня в первый ряд, подмигивая и смеясь, как будто мы оба владели потрясающей тайной, отчего легкая ревность пробежала по классу. Рамон, сидя за мной, изнывал от любопыт- с ства, а во время перерыва засыпал вопросами. Карлос как будто не мог остановиться и продолжал хихикать: «Да, мы потеряли ее! Another one bites the dust»[43]. «Маленькая мисс „недотрога»», — рычала Флоринда. Все выглядели озадаченными, в то время как у меня было чувство редкого наслаждения от обладания общей с «папой» тайной, смешанное со скорбью от чувства утраты Сьюзен. Моя затея имела смысл только для меня. Конечно, Карлос был магом. Однако люди цриходят и уходят. Карлос велел мне позвонить Сьюзен и сообщить ей, что это была моя идея, требовал признаться, что я сводница, которая решила, что он обязан спать и с ней, и с Мирной, заставил меня просить у Сьюзен прощения. Несмотря на всю нелепость этого приказа, я выполнила его. К чести Сьюзен, она ответила: «Да мне по фигу! Так я тебе и поверила!» На следующее утро Сьюзен позвонила мне и сказала, что она поспешила, отнесясь ко всему происшедшему слишком серьезно. Она не собиралась спать со старым развратником, и не должна была так расстраиваться. Она поговорила с Флориндой, и все опять стало хорошо. Я была довольна, но еще раз обратила внимание на любопытную деталь. Почему Сьюзен простили и так быстро, не наказав, разрешили посещать занятия? Флоринда в течение нескольких дней еще продолжала рычать, но теперь она терзала меня, подозревая в том, что у нас был разговор по душам со Сьюзен. Я отказывалась сплетничать, но она донимала меня. Может быть, Сьюзен нарушила нашу клятву? Почему Фло подозревала меня? Я не могла найти объяснения. Вскоре Карлос уже расхваливал Сьюзен перед группой за высокие, как у блохи, прыжки, а также за «внезапное изменение своего мнения и полныйотказ от семьи», — мужественный поступок, на который способен только Саймон. Он говорил: «Когда Саймон отрезал свою семью перепросмотром, они умирали в таком порядке: сначала мать, потом отец, — Карлос прижал свой большой палец к ногтю указательного, показывая этим жестом, как прервать жизнь родителей. — Сьюзен отрезает каждого из них точно так же! Когда вы так поступаете, говорил дон Хуан, они погибают немедленно, как будто вы давите блох. Все они — блохи». — 191 —
|