Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

После того как Фифи в точности передала Кар-лосу все то, что я ей рассказала, поклявшись держать наши признания в тайне, он принялся изгонять меня отовсюду: с работы в офисе, с должности менеджера книжного магазина, из воскресного класса, из вечер­него класса — отовсюду. Мне почти никто не звонил. Наверное им запрещали, а они были хорошими солдатами. Единственными людьми, которые разго­варивали со мной или навещали, были старые дру­зья, занимавшиеся в воскресном классе Карен Виль­яме, всегда храбрая и любящая, а также мой предан­ный друг Ричард Дженнингс. Карен совершила беспрецедентный поступок, написав Карлосу пись­мо протеста. Рискуя собственным положением ради

истины, она утверждала, что я никогда не делала того, в чем он меня обвинял. Это был поступок, невозможный с точки зрения подхалимов Карлоса Без Карен и Вильямса, да еще тех немногих старых

друзей, которых я втайне от всех сохранила в «ста­рой жизни», я могла бы в конце концов действитель­но совершить самоубийство. Я сдалась.

Grand guignol! — «Театр паранойи» дошел до того, что обвинения в мой адрес стали противоре­чить собственным правилам Карлоса. Он свиреп­ствовал на меня из-за «советов» ученикам воскрес­ного класса в ответ на их откровения, одновремен­но приходя в ярость от того, что я не доводила эти признания до сведения Карлоса Кастанеды, нагва­ля! Это было правдой. Я была против продвижения людей, злословящих за спиной.

Я спросила Саймона, что он думал по поводу того, что Карлос не только разрешал, но и настой­чиво поощрял «стукачество».

—Почему этих людей не наказывают, — вос­кликнула я, — за их низкопоклонство, за постоянное предательство?

Его ответ удручал:

—Их информация слишком ценна.

Одним из немногих достоинств Саймона в моих глазах было то, что он не принимал участия в этой низости. Я от души восхищалась им за эту позицию, но он нарушил наши взаимные договоренности и я разочаровалась в нем. Его постоянно преследовал страх, и, чтобы иметь какие-то преимущества и выступать с позиции силы, он пытался узнать обо всех как можно больше. Из-за такого объема инфор­мации он со всеми испортил отношения. У него, как и у всех нас, было множество потребностей, но только обладание информацией могло компенси­ровать его «комплекс кастрации».

Однажды Пуна, с которой мы были очень близ­ки до моего изгнания, позвонила мне и предложила оплатить мою регистрацию на следующем семина ре в Мексике, где Фифи предстанет на сцене в ка­честве нового триггера. Я ответила, что ее предло­жение отдавало дурновкусием. «Я думала, что энер­гия сделает тебя лучше», — пыталась она меня убе­дить. Фифи теперь стала компаньонкой Клод, сместив Булу.