Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

наконец, что тот, чьей благосклонности я добива­лась, просто испорченный и неблагодарный нар­цисс, окруженный сменяющими друг друга сико­фантами[40].

Выбрав две привлекательные и не слишком та­лантливые посредственности, наделив их волшеб­ными свойствами, он постоянно стравливал всю группу с... «ничем». Он нарезал фигурки из картона и запустил проект. Он стравливал их даже между собой! Все шло в дело! Клод была самым мощным его орудием. Что бы она ни сказала, она никогда не ошибалась, любой ее каприз исполнялся.

Я обдумывала все это, поедая холодные гамбур­геры с Дафной. Добрый самаритянин закупил их в Макдональдсе, и, глядя на загнувшиеся уголки квад­ратиков американского сыра, похожие на облизан­ные почтовые марки, я вспоминала...

Я вспоминала нападки на меня со стороны Зуны из-за того, что не видела «Принцессу-невесту».

—Понимаешь, Зуна, я слышала, что фильм дрянной, поэтому я и не пошла на него. Кажется, это не то, что мне нравится.

Но Скауту он понравился!

И что?

Зуна поперхнулась. И ее изумление сменилось возмущением,

—Разве ты не знаешь, что «Принцесса-невес­та» — это история Скаута?

—Нет. Как так?

—Она была сиротой! А потом дон Хуан подо­брал ее и... Ты действительно не знаешь? — Зуна посмотрела на меня с укоризной и сожалением.

—Может, схожу еще, — солгала я. Кульминация моего отрезвления наступила после

1.

драматической сцены на ужине в День благодарения в 1995 году. Здоровье Карлоса явно ухудшалось, он признался ученикам в воскресной школе, что у него

диабет. Колебания его настроения, и без того не пред­вещавшие ничего хорошего, случались все чаще. Я чувствовала, что он готовится к битве.

Этот ужин был нашим первым большим празд­ником, который мы отмечали не дома у Карлоса, а в офисе «Клеаргрина», поэтому чувствовали себя довольно скованно. Саймон, выполняя инструкции Карлоса, устроил все так, что нам не нужно было ничего разогревать и готовить. Раньше, когда мы собирались у Карлоса, мы готовили на кухне и разносили горячие блюда. Теперь же нам нечем было заняться, кроме как обсуждать смущение каж­дого приходящего гостя.

Обслуживали мужчины — замечательная смена ролей, они были наконец при деле: резали индейку, подливали напитки в стаканы. Они удивили нас изысканным, лаконичным, соответствующим праз­днику художественным оформлением стола: я чув­ствовала руку Саймона и Гвидо.

Гвидо, Флоринда и я хлебнули для храбрости водки из моей фляги, которую я всегда носила с собой, попросила глоточек и Була. Только посвящен­ные могли знать, что у Эллис есть спирт, но, к сожа­лению, посудина никуда не годилась, — фляжка дол­жна была быть маленькой и незаметно помещаться в кармане моего пиджака. Время перед ужином тя­нулось в бессмысленной скуке, Карлос многозначи­тельно игнорировал меня. Он даже не поздоровался со мной, а я сердилась, — рыбка, все еще болтающа­яся на крючке его презрения. Гнев сменился болью, когда я увидела, как он ласкает и гладит своих фа­вориток Чувствуя отвращение к самой себе за такие «человеческие» чувства, я держалась в стороне от всех и искала в офисе что-нибудь почитать. По­скольку Бадди в это время занимался рекламой и пиаром, на его столе постоянно лежала кипа ману­скриптов по метафизике, журналы, книги, брошю­ры, написанные приверженцами Ныо эйдж в надеж­де попасться на глаза Кастанеды. Поверх этой груды я нашла нечто потрясающее: книгу советов и реко I мендаций «Как завоевать мужчину», — правила для последователей Нью эйдж, снабженные метафизи­ческими цитатами на тему сексуальных отношений. Я подумала, что это может преотлично взломать лед такой холодной вечеринки.