Мудрость тольтеков в новой эпохе

«Учениями дона Хуана» и своей последующей докторской диссертацией, ставшей основой для третьей книги «Путешест­вие в Икстлан», Кастанеда заявил себя как предвестник нового потока. Никогда прежде ни одному антропологу не удавалось столь глубоко проникнуть в способ жизни и мышления чужой культуры и представить ее так живо и наглядно. Все сторонни­ки элшк-фракции, и прежде всего научный руководитель док­торской работы Кастанеды Харольд Гарфинкель, были в вос­торге. И несмотря на непризнание и попытки дискредитации со стороны этик-фракций, целое новое поколение этнографов отправилось по следам Карлосы Кастанеды на поиски шаманов, знахарей и целителей.

Для Кастанеды, однако, его работа с самого начала не огра­ничивалась тесными рамками антропологии. Он поясняет: «Точка зрения, что искусство, магия и наука не могут сущес­твовать в одно и то же время на одном и том же месте — устаревший реликт аристотелевских категорий. Мы должны наконец оставить позади себя в науках об обществе XXI столетия этот вид ностальгии. Само название «этнография» слишком однобоко, потому что, согласно ему, только писа­ние о других культурах является особой антропологической активностью, в то время как этнография в действительнос­ти характеризуется именно пересечением со многими другими дисциплинами и жанрами. Поэтому и сам этнограф является каким угодно, но не монолитным — напротив, он должен быть многосторонним и подвижным, точно таким, как культурные феномены, с которыми он встречается в облике «другого».

Это высказывание убедительно показывает, что Кастанеда не ограничивает элшк-аспект своих произведений только со­держанием последних, но видит свою задачу в переносе его на внешние явления. Его книги не только повествуют о магичес­ких процессах — они сами являются актом магии. И сам он не только писатель, но — шаман, который видит свою задачу не в том, чтобы предоставить специалистам необходимые факты, но в том, чтобы рассказать всем интересующимся о новых воз­можностях. Типичной характеристикой шаманской практики является разрушение границ, которое здесь проявляется в отка­зе от разграничивающих науку, магию и художественную лите­ратуру линий. Именно этот магический искусный прием и сде­лал произведения Кастанеды интересными не только для узко­го круга специалистов, но и для широкого круга читателей.

Итак, первая публикация «Учений дона Хуана» была встре­чена восторженно как литературной критикой, так и предста­вителями контркультуры, которая в конце шестидесятых годов достигла своего расцвета. Один из теоретиков контркультуры, Теодор Росчак, провел в 1968 году интервью с тогда еще малоизвестным Кастанедой — и лавина обрушилась. Спрос на «Уче­ния...» был столь большим, что издательство «University of Cali­fornia Press» не могло с ним справиться и передало издание книги большому издательству «Ballantine». И уже в 1969 году первенец Кастанеды был продан в невиданно большом коли­честве — более 300 000 экземпляров.