Маг с Явы

Мы оба были рады случаю послушать его, и Джон начал рассказ о своем ученичестве. Я понял, что и вправду легко отделался. К тому времени, как он закончил, мы с Дорис чуть не катались по полу от смеха. Джон был хорошим рас­сказчиком, с выразительной мимикой и даром образного изложения.

– Моего Учителя звали Ляо Цзыдун, – начал он со своим милым китайским акцентом. – Он приехал из материкового Китая. Я впервые встретил его, когда мне было десять лет. С раннего детства я любил кунфу и занимался с разными учите­лями, наверное, с той поры, как научился ходить. Но у меня был друг Чань Тяньсунь, который все твердил мне, что трени­руется по какой-то очень хорошей системе у старика, живу­щего по соседству. Чань говорил, будто его Учитель великий целитель и выдающийся мастер боевых искусств. Мне стало любопытно, и я отправился к этому старику в гости...

Подмастерье

Когда мальчик впервые увидел старика, он не особенно уди­вился. Он пошел только потому, что на этом настаивал его друг. Чтобы прокормиться, старик продавал бананы, и люди в округе звали его Господин Банан. Кое-кто даже называл его Господин Чокнутый, потому что поговаривали, будто старик со странностя­ми и вообще непонятный тип.

Чань говорил, что старик большой мастер и что он вылечил многих тяжело больных. Мальчик тоже слышал разные истории о старике, хотя ему казалось, что тот был очень разборчив в паци­ентах. Одних он заставлял долго ждать за дверью, а потом отсы­лал домой без лечения, других, напротив, лечил помимо их во­ли, иногда отлавливая у собственных домов. (Позднее мальчик узнал, что Учитель мог видеть карму каждого человека и действо­вал в соответствии с этим знанием.) Словом, мальчик не горел желанием учиться у старика, но его лучший друг хотел, чтобы они тренировались вместе.

– Что тебе надо, мальчик? – спросил старик, увидев ребенка на пороге своего дома и внимательно оглядев его. Перед ним стоял обычный уличный мальчишка Юго-Восточной Азии, плохо одетый и совсем неотесанный. Дрался он, наверное, с тех пор, как начал ходить. Старый Учитель Ляо заметил, что не так давно жизнь мальчика изменилась к лучшему, но следы недоедания еще были видны. Он прочел в чертах ребенка страдание – сиро­та? Учился ли он где-нибудь?

Увидел и еще кое-что, поразившее его, хотя, конечно же, он не подал виду. У мальчика был талант.

Таким, как он, мог стать лишь один из тысячи. Да и то не все­гда. Его способности были схожи со способностями величайших атлетов-олимпийцев: мало было родиться с талантом от Бога, требовалось пройти через десятилетия упорного труда, чтобы достигнуть заветной цели. А это непростая задача.