Хрестоматия по нейропсихологии

Во второй группе нормальная или пограничная с нормой ЭЭГ была зарегистрирована лишь в 21,4% наблюдений. В остальных случаях были выявлены электроэнцефалографические признаки органическо­го поражения мозга, указывающие либо на очаговое поражение отдельных корковых структур, либо на вы­раженную патологию мезодиэнцефальных образова­ний (43%). Картина «незрелости» ЭЭГ, как правило, сочеталась с наличием либо патологических очаговых изменений электрической активности коры головно­го мозга в височных отделах (преимущественно спра­ва), либо с признаками базально-лобной патологии в виде высокоамплитудного бета-ритма в центральных и лобных отведениях.

Однако визуальный анализ ЭЭГ не дает возмож­ности выявить особенности функциональной орга­низации мозга в покое и во время деятельности. Кроме того, сопоставление данных нейропсихо-логических и электрофизиологических исследований требует, по-видимому, учета многих характеристик ЭЭГ, в том числе и не отражающихся в параметрах, доступных визуальному анализу.

Для выделения ЭЭГ-признаков, позволяющих дифференцировать вышеописанные клинико-нейро-психологические группы детей с задержками пси­хического развития, было проведено исследование множественных спектрально-корреляционныххарак-теристик ЭЭГ, записанных в разных функциональ­ных состояниях: в покое, при общей активации, при направленном внимании и в период интеллектуаль­ной деятельности. Применение этого метода выявило существен­ные различия большинства исследованных парамет­ров ЭЭГ между двумя группами детей.

Как в состоянии покоя, в периоде общей актива­ции, так и при деятельности параметры ЭЭГ детей первой группы были ближе к нормальным показате­лям, чем у детей второй группы. Для второй группы характерны нарушение формирования основного ритма покоя, его нестабильность, низкая когерентность. Осо­бенно велики различия между двумя группами детей в периоде обшей активации и в ситуации направленно­го внимания. В периоде общей активации снижение мощности альфа-ритма, свидетельствующее об уси­лении активности восходящей неспецифической сис­темы, наблюдалось в первой группе детей (как и в норме) и отсутствовало у детей второй группы, что указывает на ослабление у них активационных неспе­цифических влияний на кору. В ситуации направлен­ного внимания изменения ЭЭГ и в первой группе носили локальный характер и характеризовались пре­имущественным включением лобных отделов. Во вто­рой группе изменения параметров ЭЭГ в этой ситуации носили генерализованный характер и имели противо­положную направленность по сравнению с измене­ниями, наблюдаемыми в первой группе. Наибольшие межгрупповые различия наблюдались в динамике функции когерентности в частотном диапазоне альфа-и бета-ритмов в теменно-височных и височно-лобных областях. Снижение когерентности в альфа-диапазоне и нарастание локальной когерентности в бета-диапа­зоне, выявленные как в норме, так и у детей первой группы, отражают смену сканирующих механизмов при изменении функционального состояния мозга. У де­тей второй группы в периоде, требующем направлен­ного внимания, не происходило такого рода изменений когерентности ритмов, что может указывать на изме­нение нейрофизиологических механизмов форми­рования внимания. У детей первой группы следует подчеркнуть различный характер изменений большин­ства параметров ЭЭГ в ситуации общей активации и при направленном внимании. У детей второй группы не отмечалось различий ЭЭГ-показателей между эти­ми двумя состояниями. Разнонаправленность сдвигов ЭЭГ-показателей в этих двух ситуациях может, по-ви­димому, отражать различие функциональной органи­зации активационных изменений. Это различие в формировании новых функциональных систем при из­менении ситуации нарушено у детей второй группы,