Хрестоматия по нейропсихологии

С самого начала одним из самых поразительных наблюдений оказалось то, что операция не приводила к заметному изменению темперамента, личности и общего интеллекта больного. Первый больной не мог говорить после операции на протяжении 30 дней, но потом речь восстановилась. Более типичным был третий случай, когда, проснувшись после наркоза, больной саркастически заметил, что у него «голова раскалыва­ется от боли», и, еще не проснувшись, был в состоя­нии повторить скороговорку типа «Карл у Клары украл кораллы...»

Рис. 2, Два полушария человеческого мозга разделены нейрохирургом с целью излечения эпилепсии. Вид на мозг сверху, правое полушарие отведено в сторону, видны мозолистое тело и другие комиссуры или связи, которые обычно пересекаются во время операции

Однако пристальное наблюдение вскоре выявило ряд изменений в повседневном поведении больных. Например, можно было наблюдать, что, двигаясь и реагируя на сенсорные раздражения, больной пред­почитает пользоваться правой половиной тела, кото­рая контролируется доминантным левым полушарием. На протяжении значительного периода времени пос­ле операции левая половина тела редко включалась в спонтанную деятельность и больной обычно не реаги­ровал на раздражение этой половины тела; так, когда он задевал что-нибудь левой половиной, то он не за­мечал этого, а когда какой-либо предмет вкладывали в его левую руку, то он обычно отрицал присутствие этого предмета.

Специальные тесты обнаружили основные черты синдрома расщепленного мозга. С помощью одного из этих тестов исследовались реакции на зрительное раз­дражение. Больной фиксировал взгляд на централь­ной точке табло, на котором в течение десятой доли секунды вспыхивал ряд световых сигналов, захваты­вавших правую И левую половины его поля зрения. Больного просили рассказать о том, что он видел. Каж­дый из них отвечал, что он видел световые сигналы в правой половине поля зрения. Однако когда вспышки возникали только в левой половине поля зрения, то больные, как правило, отрицали, что они видели ка­кой-либо свет. Поскольку правая половина поля зре­ния в норме проецируется в левое полушарие мозга, а левая — в правое, то можно было бы прийти к выво­ду, что у больных с разделенными полушариями пра­вое фактически оказалось «слепым». Мы обнаружили, однако, что это не так, когда больных просили указать на вспыхивающий свет, а не говорить о нем. С помо­щью жеста они могли указать на вспышки света, воз­никающие в левом зрительном поле, и восприятие света правым и левым полушариями было почти оди­наковым. Таким образом, становится ясно, что неспо­собность дать словесный отчет о сигналах, воспринятых правым полушарием, связана с локализацией цент­ров речи мозга в левом полушарии.