|
3.18.17.0 характерологическом рисунке Природы (1991) 67> Рассматривая с дефензивными пациентами в группе творческого самовыражения художественные слайды пейзажей, убеждаемся в том, что многим психастеникам, шизоидам созвучнее виды природы, своим «рисунком» (суровым, застенчивым, экзотическим и т. д.) отвечающие конституциональному душевному складу, — независимо от того, вырос пациент среди этой природы (в лесистых местах, в степи, субропиках и т.д.) или нет. Так, психастенический Чехов, выросший в южном Таганроге, скучал в Крыму по грибам средней полосы. Для некоторых же дефензивно-ши-зофренических пациентов важны не полнокровно-конкретные пейзажи, а какие-то особые, абстрактно-универсальные их «характеристики» (таинственность сочетания красок, символика и т. д.), которые встречаются и в пустыне, и в тайге. 3.18.18. Тема человеческого бессмертия в Терапии творческим самовыражением (1991) б8) Об этом поневоле приходится говорить в наших «дефен-зивных» группах. Тревожно-ипохондрические, боящиеся смерти пациенты должны осознать, прочувствовать каждый свое, целебмо-личностное отношение к этой вечной теме. Аутистические, истинно религиозные люди, понятно, более защищены от страха смерти. Чувствуя природой своего существа изначальность духа по отношению к телу, чувствуя свои переживания поселившимися в теле как временном пристанище, они веруют в бессмертие души — частицы бессмертного Бога, Вечного Разума. Люди реалистически-эмоциональные обретают нередко синтонно-полнокровную, детски-сказочную веру гоголевской Ганны, для которой звезды в небе — «это ангелы божий поотворяли окошечки своих светлых домиков». Реалистически-рассудочные дефензивные люди, чувствующие изначальность, первичность материи, тела по отношению к духу, не способны веровать в бессмертие души. Они подспудно чувствуют известную предопределенность особенностей своей души особенностями тела, которое для них уже не есть просто «коробка для души». Тело и дух едины, и тело светится духом. Они не способны представить свою душу черточкой, искрой единственной в мире Личности — Божественной, не способны понять свою духовную индивидуальность в отрыве от природной, телесной, и потому душа без тела — медузно-аморфная, «безработная» — им не интересна. И от этого нередко одиноко и страшно. Но почему эти люди, когда больны или близки к смерти своей старостью, тянутся к природе, детям? Потому что чувствуют здесь свое продолжение. И мы помогаем им продумать-прочувствовать это. Я — часть Природы и войду своим умершим телом в Природу, останусь в детях, даже если это не мои дети, это дети Человечества, то есть все равно мои родственники. Было бы невыносимо ужасно умирать, зная, что вместе с тобой исчезнет все живое. Хотя, конечно, химическими элементами своими остаемся навсегда в неживой природе (в камнях, огне, воде), но хочется еще пожить после смерти в живом. Тогда чувствуешь себя упавшим с дерева листом, а дерево продолжает жить — и в нем живут все опавшие во все годы листья, их живые следы. И если вдобавок к этому как-то останусь в людях хоть крупицами своей духовной жизни (кого-то воспитал, кто-то когда-то будет читать то, что я написал, например, в письме, и т. д.), — то еще легче умирать. — 207 —
|