Клиническая психотерапия

** Термин «дефензивный» («защитный, пассивно-оборонительный») по своему содержанию противоположен термину «агрессивный». Близки ему по значению термины «тормозимый», «психастенический» («психа-стеноподобный»), «астенический» (астеноподобный), меланхолический, анксиозный. Клинической сутью дефензивности является борьба тягостного чувства неполноценности с ранимым самолюбием, выражающаяся и в нравственно-этических, и в ипохондрических переживаниях.

Под «дефензивными пациентами» понимаются здесь психопаты различных клинических групп, главные трудности, страдания которых определяются их дефензивными** расстройствами (психастеники, астеники, дефензивные циклоиды, шизоиды, эпилептоиды, дефензивные истерические психопаты, ананкасты) и больные малопрогредиентной шизофренией с дефензивностью. В этих случаях оказался эффективным мой сложный психотерапевтический метод Терапия творческим самовыражением, сложившийся в поле концепции эмоционально-стрессовой психотерапии В.Е. Рожнова. Этот амбулаторный прием (как убеждает более чем 20-летний опыт работы) в подавляющем большинстве случаев дает такие стойкие и длительные компенсации и ремиссии (несущие в себе психотерапевтическую обогащенность знанием жизни, творческое вдохновение), о подобных которым не удалось узнать ни из литературы, ни из живого общения с кодлегами и пациентами.

Упомянутая конституционально-генетически обусловленная патология, как известно, не излечима в полном смысле, и цель метода состоит в том, чтобы психотерапевтически помочь пациенту стать осознанно как можно более общественно полезным самим собою, творчески «вписавшись» в жизнь своими, пусть даже поистине болезненными стойкими особенностями. В индивидуальных встречах с врачом, в групповых занятиях в «психотерапевтической гостиной», в домашних занятиях пациенты учатся всячески выражать себя творчески, сообразно своим клиническим особенностям, с сознанием общественной полезности своего творчества. Все это делается для того, чтобы пациент стал максимально творческим прежде всего в своей профессии и, благодаря этому, проникся стойким целебным вдохновением, светлым смыслом своей жизни. Но для всего этого необходимо надолго «погрузиться» в групповой калейдоскоп различных, переплетающихся друг с другом методик терапии творчеством (терапия созданием творческих произведений, творческим общением с природой, литературой, искусством, наукой, творческим коллекционированием, проникновенно-творческим погружением в прошлое, ведением дневника и записных книжек, перепиской с врачом, терапия творческими путешествиями, творческим поиском одухотворенности в повседневном). Указанное необходимо пронизывать разъяснительно-воспитательным, нравственно-творческим познанием себя и других. Без изучения с пациентами известных характерологических радикалов (сангвинических, аутистических, авторитарных и т.д.), а также неличностных расстройств (навязчивости, сенестопатии, деперсонализация и т. д.) Терапия творческим самовыражением может превратиться в неклиническую терапию творчеством, увлеченностью или затейничество. Для того, чтобы увидеть яснее свой путь-смысл в жизни, пациент (и это невозможно без группы) должен осознать свой, например, психастенический или аутистический склад (о шизофрении, понятно, тут с пациентами не говорим, включая шизофрению в широкое понятие «шизотимность», «аутистич-ность»)*, увидеть, осознать психастенические или аутистические особенности своего творчества (попробовав себя для этого и в прозе, и в рисунке, и в фотографии), свое психастеническое или аутистическое отношение к природе, своих, созвучных ему психастенических или аутистических писателей, живописцев. «Группа творческого самовыражения» включает в себя 8—12 дефензивных пациентов. В одной группе могут быть и различные психопаты, и больные малопрог-редиентной шизофренией. Группа есть маленькая жизненная лаборатория, в которой пациенты познают характеры друг друга, постигая, что «для каждого свое», и прекрасно, достойно самовыражение каждого, если только оно нравственно. Занятие продолжается 2 часа; 2—4 занятия в месяц. Группа открытая, и в среднем каждый пациент занимается в группе 2—5 лет. Темы занятий с выступлениями пациентов, врача, психолога, медсестры разнообразны (в духе перечисленных выше методик терапии творчеством); они могут планироваться заранее или импровизироваться. «Психотерапевтическая гостиная», в обстановке которой работает группа, означает известную интимную затемненность (свет настольной лампы, свечи), цветы, чай, печенье на столе, за которым сидят пациенты, врач и его помощники, проектор с экраном для слайдов, тихий музыкальный фон, отсутствие белых халатов). Все это необходимо для того, чтобы ранимые, застенчивые, неуверенные в себе дефензивные пациенты смогли расслабиться и душевно посветлеть. Здесь не разрешается говорить о творческих произведениях друг друга с точки зрения мастерства (у нас не литературный кружок, не изостудия), и творчество известных мастеров оценивается также лишь с характерологической стороны. Все, что происходит здесь (и даже танцы в перерывах) должно служить единой «сверхзадаче» — познать себя среди других как духовную индивидуальность, выяснить (в том числе с помощью товарищей по группе, врача, его помощников) силу своей слабости и творчески действовать ею в жизни, обретая стойкое терапевтическое вдохновение. Так, психастеник, презирающий свою неловкость, застенчивость-необщительность, мечтающий перекроить свой характер в естественный или даже нахально-агрессивный, со временем постигает, что его сила, его удел не в живой сангвинической общительности, непосредственности, не в авторитарной воинственности, а в неторопливых размышлениях, наполненных творческими сомнениями, благодаря чему сложное и для не сомневающихся становится все яснее, понятнее, и возможно таким существенным образом выражать себя, например, в педагогической, разъяснительной работе — даже в рамках своей же не-педагогической профессии. А достаточно свободными, смелыми в общении не были даже такие застенчивые люди, как Дарвин и Чехов. Новенький в группе, «неопытный» еще психастеник, самостоятельно пытавшийся изо всех сил, в том числе с помощью гиперкомпенсации («нахал от застенчивости») или «сильнейшей» аутогенной тренировки выбраться из своей «застенчивой, тревожно-мнительной шкуры», озадачивается в группе вопросами уже понимающих кое-что пациентов: «А что, это было бы нормально, если б такие люди, как Дарвин и Чехов, с легкостью могли бы съездить по физиономии?» — и учится уважать свое, психастеническое. То есть, надобно искать свое и это свое творчески разрабатывать, а робость, нерешительность, застенчивость есть только органически необходимая обратная сторона медали нравственных переживаний, творческих сомнений, как бы гамлетовская плата за свою духовную сложность. Следует уважать то характерологическое, общественно полезное, чего нет у меня, но и ценить свое, чего нет у другого, осознав, что каждый ограничен своею личностью, но одновременно и силен ею. Все мы необходимы друг другу своими особенностями-способностями, служим друг другу и тем составляем единое человечество.