|
Куклы – марионетки похожи на человечков, и с ними хорошо разыгрывать сценки про «до свидания, я пошла». Для малыша лет полутора хватит и такой коротенькой фразы, а для тех, кто постарше, можно устраивать диалоги: куда пошла, зачем пошла; что потом будет. Ребёнок, орудуя своей марионеткой, может вам высказать свои претензии, недовольства, и это хорошо. Если затаивать свои чувства, заталкивать вглубь, там могут спрессоваться (ну, а из того, что прессуется, сами знаете, что получается: удобрение для капризов, неврозов и прочих детских неприятностей). Марионетку можно взять в руки, «оживить», а потом снова отложить в сторону, а потом «оживить» снова. На символическом уровне маленький человек воспринимает это как уход (но не навсегда) и возращение (жизнь продолжается, всё нормально). Дайте ребёнку высказаться Когда вы играете с ребенком, придерживайтесь принципа один к четырём (1: 4) Что он означает? Это значит, что из пяти фраз, которые произносятся, 4 должны сказать не вы. Дело в том, что мы очень старательные родители, и этой самой старательностью перебиваем детскую инициативу. Мы сами «ведём» историю, а надо бы оставить это право за ребёнком и вмешиваться только тогда, когда он «застрял» и не знает, что делать, как играть дальше. Сегодня вы повели, завтра его подменили – и в конце концов ребёнок привыкнет во всём полагаться только на вас, а не на себя. Кроме того, есть ещё один аргумент в пользу родительского «помалкивания». Маленькие дети, пока они маленькие, могут играть только одну роль: самих себя. Конечно, они подражают и поварам, и врачам и мама и папам, но в действии выражают своё отношение, свои реакции, свои. И вот когда ведущим становится ваш ребёнок, он, увлекаясь и погружаясь в действо, обязательно поведёт его в ту сторону, которая важна для него. Вполне вероятно, что, проявив такт и терпение, вы узнаете много чего: о том, что делает, оставшись без вас, кто как с ним обращается, что тревожит больше всего, что ему интересно, а что – не очень. Слушайте! – узнавайте – и корректируйте вашу сказку. И не только ту, что придумали, но и ту, которая называется «Жизнь моего малыша». Рёбёнок должен быть уверен, что его помнят и любят. Держим контакт Это странно и осознаётся родителями, пожалуй, труднее всего: ребёнок, мой дорогой и единственный (или не единственный, но всё равно дорогой) может считать, и даже быть абсолютно уверенным, что родители его не любят, что в доме он – так, с боку – припёку, что он не нужен, что он мешает им жить. Увы, но это так. Почему – разговор отдельный, в рамках этой книги скажем лишь, что виноватых тут нет, просто дети зачастую неверно истолковывают наши поступки. Мы, например, считаем, что, покупая одежду, игрушки, заботясь – питая и одевая, выражаем/подтверждаем свою любовь, а они, наши дети, принимают это за норму. А любовь – это нечто совсем другое: это когда вместе, это когда вместе и хорошо. Это залезть к папе под бочок и крутиться там, возиться, особенно весело и страшновато, если папа поругивается или бурчит, что опять, мол, мешают, (совсем несердито и вдвойне приятно). Любовь – это копаться с бабушкой в саду, а с дедушкой в гараже перебирать железки. Любовь – не когда гладят по голове, а когда мама дает небольшой нагоняй за разбросанные вещички, вещички приходится убирать (иногда – и с громким ревом), зато потом можно вместе пойти пить чай. С вареньем. И болтать обо всем на свете. — 72 —
|