Искусство речи на суде

детелей утверждал, что в июне 1908 года заехал в мясную лавку уездного города и слышал там разговор, несомненно доказывавший алиби подсудимого. Он, видимо, лгал, но надо было доказать, что он лжет. После нескольких безуспешных вопросов со стороны обвинителя товарищ председателя спросил:

— Для чего вы заехали в лавку?

— За товаром.

— Каким?

— За солью и прочим разным товаром.

— Каким прочим?

— Да разным. За алебастром для клевера; мы клевер алебастром удобряем.

— Когда сеете клевер?

— Весной.

— Зачем же вы покупали алебастр в июне, после посева?

Молчание.

— Может быть, это не в июне было, а в марте?

— А кто знает? Может быть, в марте; выпивши были.

Подсудимый обвинялся в краже венка и иконы с могилы. Он признал себя виновным, сказал, что пришел на кладбище в годовщину смерти отца посетить родную могилу и соблазнился на кражу с голоду. После нескольких вопросов председателя и сторон старшина присяжных спросил, есть ли родня у подсудимого. Тот ответил: родни нет, отец умер. Старшина спросил: в какой день? Подсудимый после минутного колебания ответил: в декабре. Вопрос требовал точного ответа; подсудимый заметил это и, вероятно, подозревая опасность, постарался уклониться от нее, ответив не слишком точно. Это удалось ему, но отвлекло его внимание от западни: кража была совершена в мае.

Мать обвинялась в истязании ребенка. Отец-крестьянин, мягкий человек, давал уклончивое показание; мальчик, явно запуганный, лгал, всячески расхваливая мать, утверждая, что отец иногда больно бил его в пьяном виде, безо всякой причины, мать — никогда не била, всегда «жалела». Как ни старался обвинитель, он не мог добиться правды от ребенка. Старшина присяжных спросил:

— Кого больше любишь, тятьку или мамку?

— Тятьку!

— Да, виновна.

174

Старайтесь задать несколько таких вопросов, чтобы вместо обвинительной или защитительной речи вы могли сказать присяжным: решайте.

В книге «Hints on Advocacy» приведен такой рассказ.

Подсудимый обвинялся в краже лошади. Он был задержан полицейским в ту минуту, когда верхом на чужой лошади въезжал в провинциальный городок, где происходила ярмарка. Это было на расстоянии трех или четырех миль от того места, где паслась лошадь. На суде было установлено, что в изгороди, окружавшей выгон, был пролом, выходивший на большую дорогу. Лошадь шла крупной рысью, когда полицейский остановил ее. Свидетель говорил, что подсудимый ехал «страшно скоро». На шее лошади был недоуздок, за который держался похититель. Он не остановился, когда его окликнул полицейский.