Как убивали СССР

Да, теперь Найшуль вынужден признать, что раздача собственности олигархам не решила вопроса о пропорци­ональном распределении долгов - в зависимости от доли доставшейся собственникам части общенационального бо­гатства. Не только внешних, но и внутренних. Государству, живущему только на налоги, оказалось не под силу обслужи­вать даже внешний долг, а от внутреннего пришлось просто поэтапно отказываться. Важнейшим условием того, что все это не вызывает восстания, стало разрушение общества, начатое еще в советские времена (ради ликвидации поли­тики как таковой и монополии на власть геронтократии) и интенсивно проведенное либеральными фундаменталиста­ми. Не случайно Найшуль объявляет либерализм сильней­шим орудием социального принуждения. Действительно, олигархия принуждает массы к повиновению тем, что пос­тоянно уничтожает общество, коррумпируя не только гос­чиновников, но и любых общественных активистов, любые средства информации.

Найшуль пользуется для обоснования права либералов на издевательства над народом чудовищным по цинизму тезисом: «Если народу не больно - это значит, что реформы не идут». Остается только сетовать на систему пропаганды, которая недостаточно поработала над притуплением чувс­тва боли.

Наше спасение от либерализма и всех прочих последы­шей Просвещения состоит в том, что его адепты - интел­лектуально очень ограниченные люди. Они живут только догмой и догматически внедряют свои измышления. Най­шуль в 2004 году говорил о том, что с 1992 года либерала­ми ничего не придумано. Они продолжают действовать по разработанным идеям, лишь тиражируя их в официальной риторике властей всех уровней и в системе образования.

О «глубине» мысли говорят нынешние рассуждения Найшуля, которым стоило бы появиться на полтора десятка лет раньше: «Если есть рынок, значит - есть суд. Если нет суда, то вместо него будет работать административная сис­тема. Значит, у вас рынка уже не будет». Рынка - то бишь организации хозяйства не только как иерархической, но и как спонтанно складывающейся системы, - действительно не состоялось. Хозяйство страны было разрушено. И дело не в суде, а в том, что мы переживаем упадок государства, связанный с насильственным внедрением в нашу жизнь удивительных по идиотизму идеологем. Буквально каждая из них (и это можно видеть по первой части ельцинской Конституции) лжива и не имеет ничего общего ни с жизнью, ни с направлением деятельности властных институтов.

Если бы эти «институциональные аналитики» действи­тельно задумывали реформы, укрепляющие Россию, они бы просчитали все последствия и исходили из того, что са­моорганизация в экономике может допускаться только там, где имеется наработанная практика коммуникации, закреп­ляющая написанные правила. «Дикий капитализм» был прямо антигосударственной задумкой, организацией хаоса, в котором празднодумцы и их номенклатурные покровите­ли крали собственность у России.