|
Я не заговорил бы снова о Максе Мюллере, если бы заявление, содержащееся в этом отрывке из .Introductory Lectures, не шло бы дальше уже исследованного вопроса употребления слов в мышлении. Однако непосредственно после этой цитаты из Гаманиа, следуя, видимо, своему специфическому подходу, он нам говорит о «науке мысли, основанной на науке речи». Не хочет ли он заставить нас поверить, что речь должна не только сопровождать мысль, но должна даже ею руководить? К несчастью для этого тезиса такая попытка ему не всегда удается: нужен был человек, который отожде-ставляет слова и мысли, чтобы атаковать теорию Дарвина *, принимая во внимание лишь слово «селекция» и пренебрегая как мнимой «метафорической маской», смыслом слова «селекция» у Дарвина. Напротив, мыслитель, использующий слова в процессе мышления, может понять, что не только слова, но и вспомогательные знаки любого другого вида играют лишь роль своего рода этикетки, скрепленной с идеей. Он более или менее сознательно (что было бы интересно изучить) пользуется методами, пригодными для того, чтобы обеспечить именно такую, а не какую-нибудь другую роль. Мы видели, что сам Пойя, единственный из опрошенных мною математиков, мыслящий с помощью слов, вводит лишь одно слово в целую последовательность мыслей, чтобы выделить центральную идею, в то время как для Джесси Дугласа некоторые из 1 „The Science of Thought", tome, 1, p. 97. 90 слов представлены простым ритмом их слогов. Один из моих коллег, специалист по литературе, думает с помощью слов, но он вводит время от времени несуществующее слово. При сравнении этого процесса с приводимым Дугласом и Гальтоном, становится очевидно, как мне кажется, что они сводятся к одному и тому же. Мы можем быть уверены, что в мышлении Лейбница не происходило недоразумений, которых боится Гаманн: во-первых, потому, что это был Лейбниц, и, во-вторых, потому, что он отдавал себе отчет в опасности. И хотя я лишь немного знаком с теориями метафизиков, меня несколько беспокоит то, что (как я прочел в «Эволюции общих идей» Рибо) среди них зрительный типографский тип кажется одним из наиболее общих. Действительно, среди философов, кажется, имеется некоторая тенденция путать логическую мысль с использованием слов. Например, трудно не отметить ?яого у Уильяма Джеймса, когда он жалуется ', что <мы так подчинены философской традиции, обсуждающей обычно «логос» или рассуждение как единственный путь к правде, что возвращение к жизни животной и «необлеченной в слова» сыграло бы пожалуй роль откровения». Выражение «необлеченной в слова» почти не оставляет сомнения, что он использует слово «логос» в древнегреческом смысле. — 70 —
|