Остановившись на мгновенье, он нагнулся к воде и ополоснул лицо. Сунул руку за платком, чтобы отереться, и замер. Неожиданная мысль мелькнула у него в голове. Он выпрямился и огляделся. До поворота оставалось совсем недалеко, и он уже хорошо видел манговое дерево. Оно стоит у самой воды, а берег усыпан цветами. Рангасами нарвал цветов и стянул букет платком. Затем бросил его в воду. Пусть эти цветы расскажут возлюбленной, что он спешит к ней. И утихнет бушующий в ее душе гнев, и расцветет на ее прекрасном лице улыбка, — но в тот момент, когда она подарит цветам эту улыбку, предназначавшуюся ему, Рангасами, перед ней внезапно предстанет он сам. Вот как это будет! Рангасами даже рассердился на Муругайана — ведь это по его милости он потерял столько времени. Теперь ему и часа не удастся посидеть с Ажахаммаль под манговым деревом. «Пора идти, — скажет она ему. — Как, вы недовольны? Можете остаться, если хотите. А я еще не жена вам. Хватит целоваться — ведь в деревне скоро зажгут фонари». Оглянуться не успеешь, а ее уже и след простыл. Рангасами посмотрел на манговое дерево. Солнечные лучи играли на его ветвях, на отливающих розовым цветом спелых плодах. Однако вся эта красота отнюдь не казалась Рангасами совершенной. Да и разве могут самые красивые манго хоть на мгновенье заменить его взору ланиты Ажахаммаль, юной царицы его сердца? Вдруг крик о помощи ворвался в мир сладостных грез, в котором витал Рангасами, оглушил его, швырнул вниз, на землю. Кричала женщина. Кричала та, чья жизнь была ему дороже всего на свете. — А-а-а!.. А-а!.. Помогите! В голове у Рангасами помутилось. Не разбирая дороги, он ринулся вперед. Подобно тигру, преследующему лань, гнался за Ажахаммаль мужчина с красными глазами и длинными усами, безобразный и свирепый, словно раджа-злодей из народной драмы. С радостным криком бросилась Ажахаммаль к Рангасами и, обессиленная, упала к его ногам. Раздумывать было некогда, да Рангасами и не хотел терять времени. В мгновение ока враг был повержен, и град ударов обрушился на его лицо и голову. Наконец у Рангасами устали руки, он поднялся и пинком столкнул усача в канал. Тот был так избит, что не мог даже стоять. Вода заливала ему лицо, и Рангасами пришлось вытащить его на берег. Когда он и Ажахаммаль повернулись, чтобы уйти, их остановил злобный голос пришедшего в себя негодяя: — Тебе известно, кто я? — Ты?! Бешеный пес! Кем бы ты там ни был, что с того? Только попробуй открыть еще раз рот, и я тут же справлю по тебе погребальный обряд. — 153 —
|