— Оставь его! — попросила Ажахаммаль, пытаясь успокоить Рангасами. — Пойдем отсюда! Они подошли к камню. Усевшись, Ажахаммаль сказала: — Он из полиции. Здесь совсем недавно. Чем мне только не угрожал… Рангасами сел рядом с Ажахаммаль. Вода в канале поднялась, и камень более чем наполовину ушел под воду. Места оказалось так мало, что Ажахаммаль и Рангасами сидели совсем близко, тесно прижавшись друг к другу. — Если вода поднимется еще немного, где ты тогда сядешь? — с улыбкой спросил Рангасами. — Да хоть бы вон под тем манго. Сяду себе и буду сидеть… — Она бросила на него быстрый взгляд и засмеялась. — И сколько же ты собираешься так сидеть? Не до самого ли таи[76]? — спросил Рангасами. — До самого таи? Вот еще! Чего же ради я тащилась в такую даль, где ни одной живой души не встретишь? Неужели для того, чтобы на меня набросился какой-то полоумный? Рангасами расхохотался. — А чего ради, спрашивается, у меня из-за этого полоумного должны болеть руки? Что же ты об этом не вспомнила? Ажахаммаль тут же схватила его правую руку и стала внимательно ее рассматривать. Пальцы сильно покраснели. Но вот Ажахаммаль нежно погладила руки Рангасами, и ему стало казаться, что они парят в небесных высях, уносясь на своем камне, как на облаке, все дальше и дальше от земли. Они наслаждались сочными плодами манго и, онемев от счастья, молча сидели, словно раскрашенные куклы, недвижные и безгласные. Прошло восемь дней. Девятое августа. Бурлит Каллипатти. Куда-то исчезли все полицейские. Попрятались по углам и дрожат от страха чиновники и прочие английские лизоблюды. Долой все, что напоминает о рабстве! Долой всех, кто ему служил! Рангасами держал речь перед крестьянами. — Мы всегда поступали так, как велел нам Махатма Ганди. Но они посадили его в тюрьму, они хотят, чтобы мы навсегда остались рабами. Им не удастся победить нас! Победим мы! Да здравствует свобода! И хотя те, к кому он обращался, вряд ли знали, чему учил и что говорил Ганди, весть о том, что власти бросили его за решетку, преисполнила их сердца великой ненавистью к рабству. И приступили люди к стенам простоявшей полтора века темницы; и дрогнула она под их ударами, и пошатнулась. Но им удалось продержаться только два дня. На третий день к Каллипатти подошел большой карательный отряд. Этих доблестных воинов готовили одерживать победы над врагом. Но теперь их вооружили до зубов, чтобы в тысячах таких деревень, как Каллипатти, они задушили стремление народа к свободе. — 154 —
|